Манукян, кивая, прятал ироническую улыбку.
«Как же – мужественные борцы, любимые дети Аллаха, – презрительно думал он. – Поискать еще надо такую банду, как ваша».
Он пошевелился в кресле, вклиниваясь в монолог собеседника:
– Я одного не понимаю – как вам удается поддерживать связь с Аджаланом? Ведь в Турции он был объявлен чуть ли не главным преступником и содержится, насколько я помню, так, что и мышь к нему не проскочит.
Старик на мгновение умолк, переведя дух и понизив голос, наклонился к собеседнику:
– Нет таких тюрем, с которыми нельзя было бы поддерживать связь. Уж если невозможно бежать, то контакт наладить всегда реально. Все покупается и все продается. Вопрос лишь в цене. Турок можно купить. Если не за большие деньги, то за очень большие. Мы, курды – идейные бойцы, а они – разжиревшие собаки!
– Да, это так, – согласился Манукян, морща лоб. Он уже начинал скучать от этих пламенных речей, но не подавал виду, изображая собеседника, заинтересованного идеей независимого Курдистана.
– А теперь о главном, – взглянул в глаза Манукяну старик. – Последние события вышли далеко за рамки Турции и оказывают немалое влияние на наших соседей. Взрывы на турецких курортах вынуждают русских туристов искать другие места отдыха. Количество россиян, которые приезжали в Турцию, за последние годы выросло в несколько раз. А нынешнее перемещение играет на руку именно тебе. Куда русские теперь направились? В большинстве своем именно в Аджарию. Так что благодаря действиям наших людей твои отели в Аджарии приносят хорошие деньги. Очень хорошие деньги.
Манукян неопределенно наклонил голову и, достав маленькую щеточку, стал полировать перстни на левой руке. Трудно было прочитать на его невозмутимом лице реакцию на последние слова старика.
– Ты же курд? – Старик вопросительно посмотрел на Манукяна и, не ожидая ответа, продолжил: – Курд! А потому должен давать деньги на революцию. Я не говорю о нашей солидарности, о том, что все мы одно целое. Это и так понятно. Сейчас мы крупно помогли тебе и твоему бизнесу.
Манукян широко улыбнулся:
– Разве я сказал что-то против? Совсем нет. Я, в общем-то, согласен. – Он сделал выразительную паузу и посмотрел в лицо собеседнику. – Но ведь вы сами понимаете, как это все непросто.
Старик размеренно покивал головой, чем напомнил Баграту китайского болванчика.
– Никто тебе и не говорит, что это просто.
– Вот именно, – оживился Манукян. Он поднял голову, посмотрел на небо, на котором кудрявились легкие облака, перевел взгляд вниз, на Босфор. Великий город раскинулся там во всем своем величии. Однако красота, открывавшаяся перед глазами, похоже, мало его интересовала. Баграт приехал сюда совсем с другими целями. – У вас могли сложиться не совсем верные представления обо мне. Я ведь человек совсем небогатый.