Именно так и произошло. Недели полторы взрывов и прочих диверсий не было, Клим с превосходством поглядывал на ставшего молчаливым и замкнутым Некрасова. Однако вскоре была вновь подорвана колонна машин. На сей раз контрразведчики обнаружили свидетелей, которые видели старика без ослика и без пацанов.
– Это были не они, – сказал Некрасов Климову, когда они остались вдвоем в комнате офицерского общежития.
– Кто не они? – сделал недоумевающее лицо Клим.
Впрочем, актерских способностей у будущего генерала не имелось. Наигранное непонимание вывело лейтенанта из себя.
– Не прикидывайся, Клим, – вспыхнул Некрасов. – Все ты понимаешь!
– И что из этого? – От наивной мины на лице старшего по званию не осталось и следа.
– Получается, что ты... что мы убили детей, – проговорил Некрасов. – За просто так, получается.
– Ну и...? – зло прищурив свои стального оттенка глаза, спросил Климов. – Хочешь сообщить особисту?
– Стоило бы, – не менее зло ответил Некрасов.
У Клима было огромное желание врезать зарвавшемуся летехе-чистоплюю. Однако худенький с виду Некрасов имел первый разряд по боксу и гиревому двоеборью, без особого труда вгонял с одного удара в доску гвозди.
– Ладно, Некрасов, – примирительно отозвался Клим. – Я, между прочим, сам сейчас переживаю. Не веришь?
Как уже было сказано, актерские данные были у Клима нулевые, поэтому Некрасов не поверил и молча вышел из комнаты. «Закладывать не будет, – удовлетворенно подумал Клим, – не тот характер у летехи. Да и он сам тогда соучастником получится...» То же, что лейтенант перестал разговаривать с недавним приятелем, Клим пережил весьма спокойно.
А через месяц Некрасов с разведгруппой напоролся на душманскую засаду и, будучи окруженным со всех сторон, подорвал себя гранатой. Командование представило погибшего к званию Героя Советского Союза... Что ни говори, Клим научился в ДРА многому. Главное, что он вынес: человеческая жизнь – ничто. Будь-то солдат, младший офицер, подросток или женщина из местных. Лейтенант Некрасов считал по-другому, и теперь ошметки его тела отправились на родину «грузом двести». Пули и осколки находят дураков, он же, майор Климов (это в двадцать семь лет – майор!), вернулся из Афганистана целым и невредимым. Клим поступил и успешно окончил Академию имени Фрунзе, в 91-м и 93-м вовремя взял сторону победившей «демократии», успел побывать советником в Африке, но вплоть до Чечни в боевых действиях участия не принимал. Никто не знал, что со времен ДРА Клим затаил жгучую обиду на тех, кто был тогда над ним. Именно в ДРА Клим ощутил на собственной шкуре, что такое быть «пушечным мясом». Его, Климова, подставили точно так же, как и многих других солдат и офицеров. Неразбериха, ослики, мальчики, старики... На каждом не одна смерть, плюс боязнь угодить под собственный военный суд. Ни за что и ни про что... Однако увольняться из армии Клим не стал. Он сам стал таким, как те, кто послал его и Некрасова под афганские пули. Закончил академию, дослужился до генеральских лампасов. И теперь посылал на смерть других... Но самое главное, что вовремя понял Клим, война может быть весьма прибыльным бизнесом. Он рисковал своей башкой в Афгане за жалкие ордена-висюльки, сегодня же генерал Климов превратил войну в весьма успешное предприятие. В некотором роде он чувствовал себя мстителем за свистящие над головой пули моджахедов, убогую комнатку в коммунальном общежитии в годы учебы в академии, болезни детей и жены из-за вечной неустроенности... Да, сегодня генерал-лейтенант Климентий Климов мстил, делал бизнес и одновременно извлекал из жизни все возможные удовольствия. В сорок лет он наконец-то сумел отвоевать свое место под солнцем, а к сорока семи это «место» превратилось в целый оружейный трест. То есть мелкие мафиозные группировки, приторговывающие оружием (тот же Сенатор, Сева Гнатюк, чеченцы), поглощались трестом Климова, как и мнящий себя самостоятельной фигурой мент Островной. При этом все эти группировки лишались коммерческой и производственной самостоятельности. С теми, кто проявлял несогласие, разбирались Борилов, Снайперы и Технарь. Дело шло самым лучшим образом... Однако при этом Клим забыл главную истину.