Да, это было не слишком приятно, но зато теперь Гейдрис исчез, точно растворился. Никому в голову не придет искать его здесь. Сидя в дерьме, Натан Арчибальдович мысленно торжествовал. Он сумел СПРЯТАТЬСЯ ОТ ВСЕХ.
– Саша! – окликнул товарища подполковник.
Гриднев не отзывался. Что ж, видать, капитан Гриднев сориентировался раньше Водорезова. Скорее всего, он сейчас дышит в загривок генералу. А Клим двигается в сторону шоссе – уж никак не иначе.
Не дойдя до шоссе десятка шагов, Водорезов столкнулся с немолодыми гомонящими людьми – мужчиной и женщиной, которые вели под руки пацана-рыбачка.
– Живой?! – на одном выдохе спросил Николай.
– Живой, – ответил за рыбачка мужчина, видимо, дед.
– Что же вы так-то? – не в силах сдержать себя, произнес подполковник, глядя на испуганного, безмолвного пацана. – Ночь вон на дворе!
– Глухонемой он, – объяснил дед, – и каждый день рыбачит до темноты.
На шоссе Водорезов встретил целую процессию из милицейских машин и «Газелей» с мигалками. Стрельба в дачном поселке наделала немало шума. Прямо рядом с Николаем притормозил автомобиль без милицейских опознавательных знаков, и из него выбрался Сократ Иванович Прохоров.
– Клим ушел, – только и произнес Водорезов.
Они сидели в коттедже, в той самой комнате, где произошло побоище. Эксперты фотографировали трупы климовских соратников. Еще недавно все трое были убийцами-профи высокого класса. «Выходит, мы с Гридневым тоже профи не из последних...» – с удовлетворением отметил Водорезов, но тут же мысленно осек себя. Без Катиной сообразительности еще неизвестно, как бы все сложилось.
– Вот его я узнала! – подала в этот момент голос Катя, ткнув пальцем в сторону одного из убитых боевиков, кажется, именуемого Снайпером.
– И кто это? – спросил Сократ Иванович.
– Не знаю, но он зашел в кафе... Ну тогда, помните? Когда застрелили журналиста и арестовали Сашу. Такое неприметное лицо. Зашел, огляделся – потом прошел в угол к барной стойке, – на ходу вспоминая детали, говорила Катя. – Именно оттуда и стали стрелять, когда ворвались эти, в масках...
– А что же ты его не зарисовала? – спросил Николай.
– Неинтересное лицо, – ответила девушка.
– Зато вы замечательная девушка, Катя, – произнес генерал Прохоров и позволил себе ненавязчиво, по-отечески обнять Екатерину. – Все ваши рисунки и киносъемка очень помогут нам... Аэропорты я перекрыл, – сообщил он Водорезову. – Все международные линии! Под свою ответственность и риск быть уволенным. Если мы сейчас возьмем живым Клима, то... кое-кто лишится своих теплых мест и загремит на нары, это я обещаю.