– Что с девушкой? – спросил Водорезов, отметив, что Дмитриева не в лучшем расположении духа.
– Умерла. От заражения крови... Скорее всего, пули были обработаны соответствующим ядом. Даже легкое ранение гарантирует смерть через какое-то время.
Водорезов лишь молча покачал головой.
– Такое ощущение, что в ближайшее время должно произойти некое серьезное событие. Возможно даже политическое... Может быть, теракт... – продолжила разговор подполковник Дмитриева, – и Казаков с его командой делают все, чтобы дать ему осуществиться, при этом готовы прямо среди бела дня убивать людей... Какая-то многоходовая партия...
– И у них есть серьезный покровитель на самом верху, – закончил за Любу Николай.
– Но это не Ширман, – заметила Люба. – Значит, вы говорите «Амнистия»?
Водорезов лишь молча развел руками. Никаких мыслей у него на данную тему не было.
– А ведь речь идет о некоей легализации! – неожиданно произнесла Люба.
– Поясните! – всем корпусом повернулся к ней Николай.
– Вспомните нашу недавнюю историю, – издалека начала Дмитриева. – К середине восьмидесятых годов прошлого века теневая экономика СССР достигла серьезных масштабов. Появились подпольные миллионеры, началось сращение правоохранительных органов с мафией. И тут всем им на радость «горбачевская перестройка». Открываются кооперативы, частные предприятия – первый этап отмыва, то есть легализации мафиозных капиталов того времени. Затем второй этап – приватизация. В руках у многих бывших подпольных миллионеров оказались целые предприятия.
– Вы хотите сказать, что перестройка и последующие реформы носили только одну цель – легализацию вчерашних советских мафиози? – спросил не очень-то жаловавший политические дебаты Водорезов.
– Конечно же нет, – покачала головой Люба. – Было множество других причин – экономических, социальных, не будем в это углубляться... Более того, в борьбе за собственность многие вчерашние советские мафиози сложили головы. Собственность же, на сегодняшний день, большей частью принадлежит бывшей номенклатуре, выходцам из комсомольских и гэбэшных структур. Это сегодня знает даже мой шестилетний племянник.
– Стоп! – поднял вверх ладонь Водорезов. – В таком случае получается... Получается, что начиная с середины девяностых годов полковника Гнедича и его людей использовали, что называется, втемную! Они занимались внесудебными расправами над лидерами мафии, убийцами, наркоторговцами... А не получилось ли, что тем самым они расчищали путь наверх другим, не менее опасным мерзавцам?
– А кто был убитый «карателями» в собственной бане президент антинаркотического молодежного союза? – вопросом на вопрос ответила Люба. – Серым, слабоинициативным зиц-председателем, бывшим комсомольским функционером. Вся его сила была лишь в связях с верхами, чем умело воспользовался его заместитель Иван Ширман. Теперь зиц-председателя нет, а Ширман на белом коне во главе АМС. Застреленный в той же бане майор ФСБ Фокин был заместителем и близким помощником полковника Казакова. Фокин убит, а вместе с ним ушли и многие тайны, особенно касающиеся того, как в столь молодом возрасте Казаков смог получить полковничьи погоны.