Прапорщик Вагин мог молчать целые сутки. Кроме того, порой он казался неоправданно жестоким. Первая жена Вагина, с которой расписался еще до призыва, его не дождалась. А вторая, когда Вагин уже прапорщиком был, сбежала от него с подполковником медслужбы. Вагина замыкало по-серьезному, один раз даже застрелиться пытался. Пробовал лечиться, даже с психологом заниматься начал. Только психологом оказалась пустая, недалекая молодая баба, которая выслушала Вагина, а потом казенным голосом попросила прапорщика нарисовать на бумаге некое несуществующее животное. В этот момент Вагина, только что открывшего ей свою истерзанную войнами и бывшими женами душу, и переклинило. Для начала он сообщил бабе-психологу, что она сама животное, а потом... Психолог, по счастью, жива осталась, уголовного дела заводить не стали...
А от головных болей и «замыкания» Вагин вылечился, лишь попав в отряд Гнедича.
На сегодняшний день их осталось всего четверо. Но отряд продолжал сражаться. Иного выбора не было.
Дверь отворилась почти бесшумно, и в комнату вошел высокий, одетый в глухой, не по сезону плащ субъект в черной шапочке-полумаске. По обеим сторонам от него встали еще три незнакомца мощного телосложения.
– Случилось несчастье, полковник, – заговорил не желавший быть узнанным субъект.
Голос его был искажен и звучал, словно у монстра из триллера – видимо, с помощью специального, закрепленного во рту приспособления. В ответ Гнедич лишь молча кивнул и развел руками.
– Наркомафия выследила вас, Гнедич, но мы успели спасти вам жизнь, – продолжил искаженным низким голосом незнакомец. – Но вот вашему руководителю – нет.
– Что? – переспросил поднявшийся со своего места Гнедич.
– Тот, с кем вы разговаривали час назад, погиб, – произнес незнакомец.
Куратор погиб?! Каким образом?! Гнедич не знал, что ему делать дальше. Не знал даже, что говорить и о чем спрашивать этого безликого субъекта. Да и станет ли тот отвечать?
– Не могу сообщить вам подробностей, – точно прочитав мысли Гнедича, произнес своим нечеловеческим голосом незнакомец. – Но вы можете попрощаться с ним.
Войдя в соседнюю комнату, Гнедич и увидел тело Куратора, лежавшее на диване и полуприкрытое простыней. Никаких видимых ранений или повреждений Гнедич не заметил. Терять боевых товарищей полковнику приходилось не раз. Но сейчас он с трудом владел собой, стараясь ничем не выдать охватившего его отчаяния. Получалось, что Куратор погиб сразу же после его звонка?!
Его мысли прервал монстрообразный голос:
– Не задавайте вопросов, полковник. Ваша задача – предотвратить операцию «Амнистия». Немедленно приступайте! Все остальные проблемы мы берем на себя.