Она подошла к нему сама – похабная дешевая шлюха в вызывающе короткой юбчонке и плотно обтягивающем грудь «топике». Заглянула в окошко машины, остроносая, веснушчатая, совсем еще девчонка – и, смешно растягивая слова, кокетливо пропела:
– Привет, котик. Как дела?
– Сколько? – напрямую спросил Рябой, немного раздосадованный тем, что ему не оставили права выбора.
– Двадцатник. Сделаю все по полной программе, – пухлые губки, накрашенные дешевой помадой, расплылись в дежурно-призывной усмешке. Наверное, девчонка считала себя неотразимо-соблазнительной, но острые ключицы и плохо наложенный грим выдавали ее настоящую цену.
– Идет. Садись.
Девчонка поспешно юркнула в салон. Видимо, боялась, что клиент передумает. Одернула юбчонку и вскинула на него бездонно-голубые глаза:
– Поехали! Только, котик, я не целуюсь в губы.
«До поцелуев, думаю, не дойдет, – усмехнулся Рябой. – Я прикончу тебя гораздо раньше, чем ты успеешь подставить свою задницу».
Он никогда не спал с этими грязными шлюхами, хотя всякий раз с трудом сдерживался, чтобы не изменить своим принципам. Желание доставить им удовольствие – возможно, последнее удовольствие в их жизни – иногда бывало так сильно, что Рябой скрипел зубами от ярости. Но сама мысль о близости с проституткой казалась ему постыдной.
– Сверни-ка сюда, котик, – девчонка решительным жестом указала на арку между домами.
– Сюда? Зачем?
– Там дворик. Припаркуешься, сделаем все по-быстрому и разбежимся… Не боись. Место тихое.
Это не входило в планы Рябого, но перечить девчонке он не посмел. Решил, что обо всем договорится на месте, и включил правый поворот.
Дворик и в самом деле оказался тихим. Давно не стриженные заросли кустов и дом, явно предназначавшийся под снос, вполне могли служить гарантом того, что в течение ближайшего получаса их никто не потревожит. Выключив мотор, Рябой повернулся к девчонке: