Марти собирала разбросанные кружки и обломки табуретов, пытаясь хоть как-то привести зал в порядок. Ринард задумчиво сидел за одним из столов, а у его ног валялся связанный по рукам и ногам наемник, матерясь и крича, что все бабы подлые твари и шлюхи.
- Заткнись! Башка болит! - хозяин постоялого пнул носком сапога лежащего на полу, но тот зашелся в очередном припадке ругани. Ринард, вздохнув, громко попросил: - Веська, ты-то хоть помолчи! Заварила тут кашу, а мне расхлебывай! Выгоню к гоблиновой теще!
Перепугавшись, рыжая девица оставила Нола в покое и обратила внимание на хозяина.
- Ринардик, миленький, прости меня! Я... я не хотела... Вернее хотела... но не то, чтобы твою мебель поломали... а... А он с этой потаскушкой Неви ... - рыжая на коленях подползла к трактирщику и, обхватив его ноги, зашлась в рыданиях.
- Это кто тут потаскушка? - бросив тряпку в тазик с такой силой, что брызги разлетелись во все стороны, Неви гневно воззрилась на Весю. - Это ты меня потаскушкой называешь?! Ах, ты тварь, неблагодарная! Это я Ринарда уговорила тебя на работу взять, а ты!.. Ты!.. Шлюха!
- Знаю, как ты его уговаривала! - не осталась в долгу Веся.
Марти прекратила свое занятие подняла глаза кверху и с укором покачала головой.
Нол тихо застонал и попытался подняться, пока две девицы не сцепились, но сильная боль в поломанных ребрах пригвоздила его к полу.
- А ну молчать! Обе хороши! - рявкнул на служанок Ринард. - Распустил я вас тут! Совсем страх потеряли! Превратили постоялый двор в бордель! Только и знаете юбки перед мужиками задирать, а работать некому! Вот оставлю обеих без оплаты на две недели - будете знать, как задами вертеть!
Илиcсе вся сложившаяся ситуация показалась ужасно омерзительной и пошлой. Девушка больше не смогла это слушать. Она быстро спустилась с лестницы, подбежала к Ринарду, ловко проскользнув между двумя разбушевавшимися девицами, и хлопком положила ему на стол несколько монет:
- Вот! Это покроет стоимость ущерба?
В зале повисла тишина. Все воззрились на столешницу, на которой в свете свечей тускло блестели пять золотых.
- Золото? - спросила Веся, жадно сверкнув глазами.
- Илисса! - простонал Нол. У парня и без того ломило все тело от побоев, а тут еще новая головная боль. Неужели глупая девчонка не понимает, что творит! Но сил высказать все, что он думает по поводу ее поступка, не было. Было лишь одно желание как-нибудь доползти до своей комнаты, чтобы в тишине и покое заняться лечением ушибов и сломанных ребер.