Болотные робинзоны (Радзиевская) - страница 31

Ему казалось, что лес полон немцев, которые слышат Андрейкины стоны, может быть, стерегут вон там, за кустами. Но мысль оставить Андрейку и бежать одному ни разу не пришла Саше в голову.

Он шёл быстро и уверенно. Даже колыхающийся мох почти не пугал его.

— Только бы успеть! Только бы успеть! — тихонько повторял он про себя и вздрагивал от каждого своего неловкого шага, на который отвечал тихий стон за спиной.

Тем временем на Андрюшкином острове в поисках Саши все сбились с ног.

— Саша! Сашок! — кричали дед Никита, бабушка Ульяна и Маринка с Гришакой.

— Саса! — пищали близнецы и, держась за руки, затопали было вниз по горке к болоту, но бабушка Ульяна перехватила их.

— Маринка, ты хоть с них глаз не спускай, — сказала она, — если и эти пропадут, я вовсе ума решусь. Не иначе, как Сашка трясина затянула. — Сама она продолжала бегать по острову и звать уже охрипшим голосом: — Сашок! А ну, Сашок, отзовись! Сашок!

Наконец, выбившись из сил, старики вернулись к тропинке, ведущей в Малинку, и молча стали рядом, опустив головы. Гришака подошёл сзади к бабушке Ульяне и хотел что-то сказать, как вдруг бросился вперёд и, дёргая её за юбку, закричал:

— Идёт! Идёт! Несёт кого-то!

Тяжело шагая и пошатываясь, Саша едва ступил на твёрдую землю, остановился.

— Возьмите! Скорее! — сказал он охрипшим голосом. — Я больше не могу!

Бабушка Ульяна сбежала с холма и только успела подхватить Андрейку и положить его на траву, как Саша опустился рядом с ним.

— Саша! — окликнула его бабушка. Но мальчик на отозвался. Он дышал мерно и спокойно. Спал.

— Не трожь! — прошептала бабушка Ульяна, отстраняя дрожащие руки Никиты. — Успокоиться надо обоим, А ну, я сейчас достану.

Но на этот раз руки её не искали карманов в юбке. Она торопливо спустилась с холма к озеру и долго ходила по берегу, наклоняясь и раздвигая руками стебли тростника. Возвратилась бабушка Ульяна, держа в руках пучок какой-то травы. Проворно растерев сочные стебли между двумя камешками и положив их на тряпочку, она обвязала ею голову Андрейки так осторожно, что мальчик не пошевелился.

— Маринка, возьми ветку и мух от них гоняй, — распорядилась она. — Голова у него, должно, не пробита, по верху чиркнуло.

Как Саша вечером оказался на охапке мягкого мха в Андрюшкиной хате, рядом с Андрейкой, этого он потом не мог вспомнить. Но на всю жизнь он запомнил дрожащий голос деда Никиты, услышанный им как сквозь сон:

— Сашок, родной, спасибо тебе!

— Где я? — Андрейка сказал это тихим ясным голосом и с удивлением посмотрел на бабушку Ульяну: что с ней?

Но бабушка быстро отняла руки от лица, вытерла глаза и улыбнулась.