что он был далеко и благоволил к восточным людям (к грекам, и особенно к сирийцам и малоазиатам), но там тоже, вообще говоря, когда произошло восстание, за него никто не собирался заступаться. Вот на этом восстании мы и сосредоточим наше внимание.
Первое восстание против тирана возглавил командир аквитанских легионов, некто Юлий Виндекс.[148] Его поддержали испанские и лузитанские легионы, которыми командовал Гальба. Не выступили в защиту императора рейнские легионы, которые возглавлял Вителлий. Таким образом, вся западная часть от рейнской границы до Атлантики отложилась от императора. А здесь были наиболее боеспособные войска, с которыми никто не мог равняться. Ведь Виндекс и Вителлий довольно быстро договорились друг с другом, а Гальба был давним другом Виндекса.
Но оказалось, что нижнерейнские легионы (они состояли не из германцев, а из тех же римлян) решили схватиться с аквитанскими легионами, и удержать их от столкновения было невозможно, хотя вожди уже достигли договоренности. В этой битве, где было убито много людей, пал Виндекс. Инициативу взял Гальба, который, захватив Рим, подчинил его себе.
В Риме существовал корпус преторианцев — гвардейцев, охранявших порядок, сенат и особу императора. Эти преторианцы, увидев, что Гальба наводит среди них порядки и усиливает дисциплину, убили его и выбрали своим предводителем одного из собутыльников Нерона — Отона. Однако нижнерейнские легионы пошли на них войной.
Я говорю «легионы», имея в виду солдат и офицеров, но не полководцев, потому что Вителлий, бывший товарищ Отона по кутежам, больше всего хотел подчиниться ему и остаться просто командующим своей пограничной линией. Но ни офицеры, ни простые легионеры не дали ему такой возможности. Ему была поставлена альтернатива — или быть убитым, или возглавить войско, наступающее на своих боевых товарищей, из другой воинской части. В первом столкновении Отон потерпел небольшое поражение, которое ничего не решало, но ему, человеку совести, это, видимо, было настолько невыносимо тяжело, что он отказался от дальнейшей борьбы и покончил жизнь самоубийством. Вителлия привели в Рим и заставили объявить себя императором.
Против него выступили восточные легионы под командованием Веспасиана Флавия, который, вообще говоря, тоже не хотел восставать, потому что у него было дел на Востоке по горло: он подчинял и усмирял восставшую Иудею. Но легионеры сказали: «Ничего подобного, какой-то Вителлий, какие-то нижнерейнские ребята там, в Риме, командуют, пошли Рим спасать».
Война приняла неожиданный оборот. Восточные легионы, закаленные в постоянных боях, не из восточных людей состояли, а из тех же римлян. Они прошли через Балканский полуостров, взяли Кремону, которая не хотела сопротивляться. Однако они ее взяли штурмом и убили всех жителей этого римского города (как римские граждане они не могли быть подвергнуты продаже в рабство, поэтому их не брали в плен). После взятия Кремоны они вступили в Рим.