— Через какое самое тяжелое испытание пришлось вам пройти? — спросили его.
— Самое тяжелое? — повторил он сердито. — Я вам скажу. Однажды, американский капрал приказал нам вчетвером тащить его на тачке 6 километров и ругал нас за то, что мы шли недостаточно быстро. Это был капрал, а я, сержант, ничего не мог поделать!
Полицейский разведчик рискует жизнью
Осенью 1918 г. живописный город Бон в старой Бургундии превратился положительно в американский город. Его неровные улицы были полны американских солдат в защитной форме, готовившихся отправиться на фронт или работавших по снабжению своих товарищей, уже находившихся в окопах. Раненые на фронте американцы уже начинали поступать в американские госпитали, открывавшиеся в окрестностях. Это еще более оживило город, так как для ускорения работ брали рабочих, прибывавших отовсюду.
Испанцы, португальцы, жители берегов Средиземного моря удивляли население Бона своим многоязычием. Это была беспокойная толпа, но она была нам необходима.
Для облегчения отношений между ними, с одной стороны, и. американцами и французами — с другой, Красный Крест послал переводчика — молодого человека, обладавшего огромными способностями к языкам. Он выдавал себя за итальянца из Америки и говорил по-английски, по-французски, по-итальянски, по-португальски и по-испански. Пьетро был жгучим брюнетом, лет 30-ти, с приветливыми, но не навязчивыми манерами; он отличался большим усердием и умел быть везде полезным; по вечерам он любил развлечься в веселой компании. Пьетро был большим любителем бонского вина и карт. Но он пил и играл, никогда не теряя головы и ни с кем не ссорясь. В общем, переводчик Красного Креста был идеальным секретным агентом, и офицер, стоявший во главе бонской контрразведки, мог радоваться, имея его у себя на службе.
Говоря на пяти языках, Пьетро имел много знакомых, из которых больше всего он подружился с испанцем по имени Диац. Так же как Пьетро, Диац был человеком очень живым, любителем бонского вина, карт и игры. Но к несчастью, его голова была не такой крепкой, как у его друга, вино развязывало ему язык и делало его заносчивым и вспыльчивым. Он был человеком сильных страстей, из которых наиболее глубокой была фанатическая ненависть к американцам.
Его ненависть зародилась во время испано-американской войны. Диац, родившийся на Кубе, принадлежал к довольно зажиточной испанской семье, которая помогала испанцам и не скрывала своей ненависти к победителям.
«Эти проклятые американцы», говорил он, выслали его семью с Кубы и ей пришлось поселиться на севере Испании. Взятый в испанскую армию, Диац взбунтовался против дисциплины, убил командира своего полка и бежал во Францию. Он нанялся на работу к американцам, потому что горел желанием отомстить за старое оскорбление, нанесенное 20 лет тому назад. Одним словом, это была горячая и очень опасная голова, как и сообщил Пьетро.