– Конечно встречал. Они что, – хаты?
– Я не знаю. Или хаты, что вряд ли. Слишком уж их много. Или нормальные люди, предрасполженные к хатству. Это скорее. Тогда на них эта вербовка, которую у меня ФФ заказывал, и рассчитана. Вот вчерашний человек – был явно хат. Стопроцентный. У меня даже тени сомнений не было. Но хаты – не обязательно люди. Скажем, есть силы на стороне которых ты готов выступить, интересы которых тебе близки, которым сочувствуешь, которых ты иногда смутно и интуитивно, а иногда ясно и осознанно поддерживаешь. А есть, наоборот, силы, которые тебе чем-то неприятны, от которых веет отрицательной энергией, которые даже если и увлекают тебя, то вызывают чувство обеспокоенности. Понимаешь?
– А ты, после изучения бумаг Германа и ватиканской рукописи склонен объяснять историю последних трех-четырех тысяч лет хатским заговором?
– Да нет, конечно. Я вообще не склонен объяснять историю, но уж если ты настаиваешь, то и гумилевской пассионарностью, и ролью личности и марксистской классовой борьбой и случайностью, и еще много чем. Но в том числе и деятельностью хатов. Хаты – лишь одна из сил, влияющих на мир. Не самая позитивная, согласен. Но не единственная из негативных. Если уж так все упрощать.
– Тогда ключом к оружию против них должно быть что-то абстрактное. Любовь. Дружба. Вера.
– Или, наоборот, что конкретное. Пулемет. Штык. Граната. Слушай, Антон! А ты не хочешь, наконец, рассказать мне о наших планах?
– Мы летим в Москву сегодня поздно вечером.
– В Москву? За Мотей?!
– За Мотей. И не только…
Я начал приходить в восхищение.
– А потом?
– Потом в Израиль. К твоей Маше.
Я подумал, что не помню в своей жизни дня лучше этого. Даже день, когда я уводил Машу от Германа был не таким. Там я психовал, стрелял, убивал людей, уходил от погони. А сегодня было голубое небо и белые облака. Антон сохранял некоторую настороженность:
– Иосиф! О наших планах не знает никто. Даже Дина. Она думает, что я до сих пор в Штатах.
– Это – прогресс. Ты начал обманывать жену?! Поздравляю.
– В ее собственных интересах.
– Разумеется. А в чьих интересах обманывают жен? Я не собираюсь рассказывать о наших планах ни Маше, ни маме, ни Дине. Ты это хотел от меня услышать?
– Да.
– Послушай, а почему ты назначил свидание в Вероне, а не в Иерусалиме?
– Все спецслужбы одинаковы. Излишне любопытны. Хотел обойтись без жучков, запрятанных в столиках и лазерных микрофонов, наведенных на оконные стекла.
Я огляделся. Наш столик стоял на открытом воздухе. Со стороны реки беззаботно цвели ромашки. Микрофоны на окнах нам вроде бы не грозили. Антон заказал счет.