— Рассказывайте, товарищ, — сказал он с заметным грузинским акцентом, — поподробнее, не торопясь…
Герасимов говорил минут сорок. Майор время от времени молча кивал головой, делал какие-то пометки в блокноте.
— Так, ясно, — встал он из-за стола, когда Василий Иванович замолчал. — Очень хорошо сделали, что заглянули… А плохо, — на этот раз майор улыбнулся, — что ушли из милиции.
— Так уж получилось, — развел руками Герасимов. — Не ушел бы… Да когда меня под Берлином ранило в четвертый раз, понял, что о милицейской службе и мечтать нечего… А жить-то надо. Вот и пошло: литературный факультет, диссертация…
— Спасибо вам, Василий Иванович, — пожал ему руку майор и проводил до дверей. — Этим Семеновым мы поинтересуемся. А вас непременно будем держать в курсе дела. Вы же, в случае чего, звоните…
До обеда оставалось ещё около полутора часов. Идти на пляж не хотелось. Герасимов зашел в библиотеку, развернул свежую газету. Однако сосредоточиться всё ещё не мог.
«А ведь тот листок с вариантом вроде бы цел, — вдруг подумал Василий Иванович, — кажется, он лежит в ящике, где хранятся военные документы. Что, если позвонить Алёнке…»
Москву дали в пять часов вечера.
— Алло, алло, папка! — то тише, то громче доносился до Герасимова голос дочери. — Плохо слышно… Что? Какой листок? Да зачем он тебе? Увлекся шахматами? Ладно, сейчас… Нет, слова я не нарушаю, пишу каждые три дня. Просто в последний раз забыла отправить авиапочтой… Алло! Нашла, слушай. — Дочь продиктовала позицию. На прощание заверила: — Не волнуйся, у меня всё хорошо. Сижу над курсовой. Да, да… Ну, целую…
Сразу же после ужина Василий Иванович спустился в холл.
— Может, сразимся? — встретил его переводчик.
— Попозже… Хочу вот один интересный вариант разобрать, — и Герасимов, разложив доску, расставил фигуры.
Вокруг, как всегда, столпились любители шахмат, вспыхнул спор. Василий Иванович искоса поглядывал на собравшихся. Ага, наконец-то! В холл непринужденной походкой вошел Семенов. Уверенным, чуть ленивым взглядом окинул их группу, заинтересовавшись, приблизился.
Заметив, что Герасимов слишком долго думает над очередным ходом, он снисходительно улыбнулся и протянул к доске холеную руку:
— Рискнете на реванш? Вам белые, пожалуйста.
Василий Иванович кивнул. Первые ходы были сделаны быстро.
— Что вы делаете, ведь он же фигуру заберет… — зашумели болельщики, но Семенов небрежно бросил:
— Да вы и теорию недурно знаете, есть, есть такой вариантик…
Он чуть задумался и внимательно посмотрел на противника. Сделали ещё несколько ходов.
— Ну что же, мы и к этому готовы, — уверенно сказал Семенов. — Теперь ваше дело дрянь, — засмеялся он, — попались мне на старую разработку…