– Точно, он. И еще усики у него были небольшие. Подошел и так же, как ты, схватил за ухо и давай крутить.
– Так-таки ни с того ни с сего подошел и давай за ухо? Нет, братец, ты уж рассказывай все как было.
– Ну, хотел я у него карман почистить, экс… экспра…
– Экспроприацию произвести? Ты таких слов у красных, что ли, нахватался? Не доведут они тебя до добра!.. Ну рассказывай дальше, да ничего не пропускай!
– Ну вот, он меня и схватил и стал ухо крутить, очень больно. – При этих словах мальчишка потер ухо и мстительно притормозил рассказ, припомнив Борису недавнее уховерчение. Борис погрозил пальцем, и хитрец продолжил: – И тоже говорит мне: вон барыня с парохода спускается, если устроишь ей хорошую шкоду, дам тебе рубль. А я ему говорю – три. Он спорить не стал, некогда было. А я тогда поймал кота, – при таком приятном воспоминании глаза начинающего террориста заблестели, – поймал кота, здоровый такой котище, черный, и приволок его к сходням. Тут эта барыня идет, и ее тетка за ручку поддерживает, а рядом другая тетка собачонку тащит. Собачонка – тьфу, одно название: тощенькая, лапки кривые – смотреть не на что, только что ленточка шелковая на шее. Ну, я кота-то к этой собачонке и брось! Я его за шкирку нес и так и швырнул!
На таком героическом моменте рассказа мальчишка пришел в такой восторг, что вскочил из-за стола и начал так активно жестикулировать, что Борис, опасаясь повреждения трактирной утвари, силой усадил его обратно.
– Что тут началось! Кот шипит, собачонка визжит, барыня ревет, ровно пароходная труба, те две тетки, что при ней, подвывают – в общем, давно так весело на пристани не было!
– Ну а дальше-то что было?
– А дальше этот дядька, что три рубля дал, сам все испортил. Сам же шкоду заказал, а сам и помешал. Кота за шкирку схватил и выбросил, собачонку поймал, барыню успокоил… никакого больше веселья. Да мне-то что, я свои три рубля с него наперед получил.
– А что этот дядька в черкеске дальше сделал? – Борис слушал Ваську со все возрастающим интересом.
– Да ничего. – Мальчишка пожал плечами. – Сел в коляску и укатил.
– В какую коляску? – спросил Борис, боясь, что в ответ его юный информатор снова пожмет плечами.
– Как – в какую? – удивленно переспросил Васька. – Так в ее же коляску. Барыни этой толстой. За ней же коляска приехала из имения.
– Точно? – взволнованно спросил Борис. – Ты ничего не перепутал? Тот в черкеске сел к барыне в коляску и уехал?
– Чего мне путать-то? – обиделся мальчишка. – Она ему говорит: «Пожалуйте, батюшка, ко мне в коляску, довезу куда надо, а можете и в имении переночевать». А он ей: благодарствуйте, мол, матушка княгиня, за доброту вашу спасибо. Сели и поехали. Я ее коляску хорошо знаю, она часто в городе бывает.