– Я прошу тебя, Леонарда...
Старая гувернантка, недовольно ворча, направилась к дорожному сундуку и достала из него маленькое издание в зеленом сафьяновом переплете с пряжкой из чистого серебра.
Пока она возилась с книгой, Фьора уже сбросила с себя шелковую рубашку, обнажив прекрасное, словно точеное, тело и босиком прошла в ванную, где стояла наполненная горячей водой ванна.
Клубы пара поднимались к украшенному изящной резьбой потолку, оставляя маленькие, едва заметные капельки влаги на покрытых тонкой мраморной плиткой стенах.
Фьора поднялась по ступенькам маленькой подставки и подождала, пока Леонарда войдет в ванную комнату.
– Помоги мне.
Гувернантка подставила руку и помогла госпоже осторожно опуститься в горячую воду.
Сейчас Фьора и в самом деле напоминала русалку, поражающую взгляд каким-то неземным великолепием, и лишь волосы, тяжелые, иссиня-черные, отличали ее от привычного образа жительницы морских глубин. Не намокая, они рассыпались по поверхности воды, и Фьора сидела, словно в венке, прикрывающем не только голову, но и грудь и плечи.
Леонарда уселась на стоявший рядом стул и, раскрыв книгу, принялась читать прекрасные стихи Петрарки.
Благословляю день, минуту, доли,
Минуты, время года, месяц, год
И место, и предел чудесный тот,
Где светлый взгляд обрек меня неволе.
Благословляю сладость первой боли
И стрел целенаправленный полет,
И лук, что эти стрелы в сердце шлет,
Искусного стрелка послушен воле.
Благословляю имя из имен
И голос мой, дрожавший от волненья,
Когда к любимой обращался он.
Благословляю все мои творенья
Во славу ей, и каждый вздох и стон
И помыслы мои – ее владенья...
Вот какие силки мне ставит Амур – и надежды
Нет, если бог всемогущ и меня своею рукой
Вырвать из пасти врага,
Из пучины спасти не захочет
И не дозволит мне жить безопасно
Хоть в этом безлюдье.
Леонарда неожиданно захлопнула книжку и, насупившись, сказала:
– Я не хочу читать это, госпожа. Наказывайте меня, как хотите. Вы только страдаете, когда я вам читаю эти стихи. Если бы был жив ваш отец, мне бы крепко досталось.
– За что? – с грустной улыбкой спросила Фьора.– За то, что ты читаешь мне стихи о настоящей любви?
Леонарда хмуро отвернулась.
– За то, что позволяю вам изводить себя. А ведь так быть не должно. Вы молоды, красивы, у вас впереди целая жизнь. А вы целыми днями мечтаете о каком-то прекрасном принце, живущем где-то за далекими горами или морями. А то, что у вас прямо под ногами, не замечаете.
– Под ногами обычно встречаются булыжники, а самородки никогда.
– Вот, вот, – наставительно сказала Леонарда,– будете так рассуждать и вовсе никого для себя не найдете.