Элеонора застыла. Ахилл почувствовал произошедший в ее настроении резкий переход от живости к покою, так затихает животное, когда чувствует приближение хищника. В ее глазах он увидел черноту, которой не было раньше, и стену.
– Это все, Боле, – сказал Ахилл, и управляющий неохотно кивнул. – Посоветуй курьеру хорошо выспаться. Он будет первым, кто встретит меня утром.
– На рассвете, месье.
– Я буду, Боле.
Ахилл посмотрел на Элеонору. Она побелела как снег.
На какое-то мгновение, не дольше чем взмах соловьиного крыла, Элеонора почувствовала приступ головокружения, заставляющего терять равновесие. Казалось, пол под ней закачался и горящие свечи размазались в полоски света.
– Элеонора? – Голос Ахилла звучал тихо, издалека и нечетко. Она ухватилась за что-то устойчивое и жесткое, и мир сразу же вернулся на свое место.
– Прошу прощения, – сказала Элеонора, отпуская руку Ахилла, в которую она вцепилась. – Я, должно быть, оступилась.
Ахилл нахмурился и накрыл ее ладонь своей:
– Вы стояли на месте.
– Именно поэтому я так сильно и оступилась, – резко бросила Элеонора, отдергивая свою руку.
Ахилл наклонился к ней, его лицо было искусной маской внимательного дворянина.
– Может быть, вы желаете пройти к креслу?
– Нет, благодарю вас, – ответила Элеонора, кивая ему настолько грациозно, насколько она могла. – Я предпочитаю умереть там, где стою.
– Как пожелаете, – заметил Ахилл, хотя его спокойная рука оставалась на ее локте еще долгое время, пока он ее не убрал.
Ахилл засунул руку в карман и достал веер Элеоноры.
– Думаю, вы положили его не туда. Я хочу возвратить его вам.
– Как вы добры, – спокойно ответила Элеонора и взяла веер. Она нервно начала открывать и закрывать его, затем заставила себя остановиться. – Это ваша манера прощаться? – Уголки ее губ образовали легкую улыбку. – А я ожидала, что вы закричите: «Франция жива».
– Вы? – тихо спросил Ахилл. – Как я мог уехать, не увидев вас еще раз после… обещания… сегодня утром?
– Этим утром не было никакого обещания.
– Увы, моя мадьярка, было. Долгое, сладкое, удовлетворяющее обещание.
Элеонора вспыхнула и отвернулась.
– Я должна идти на концерт.
– Подумайте о нас, когда будете играть. Женщина, ожидающая своего возлюбленного… удовлетворенный мужчина.
– Черт вас дери, Ахилл! Зачем вы это делаете? Это развлекает вас? Если вы так сильно хотите меня, почему бы вам не бросить меня на игровой стол и взять?
– Заманчивое предложение, – ответил Ахилл, затем добавил слегка удивленно: – И несколько дней назад я бы принял его. Но сейчас…
– Но сейчас… что? – спросила, поворачиваясь, Элеонора, хотя уже знала ответ. Несколько дней назад он был просто мужчина, сын дьявола. Но это было до того, как она узнала его, до того, как узнала черного ангела, который был Ахиллом.