Естественно, Марк останется, чтобы получить наследство, и будет здесь до тех пор, пока этот факт не свершится и все деньги не сосредоточатся в его руках. У него нет особых причин доверять Джо Бревстеру или кому-либо еще. Простой сварщик многим покажется досадной помехой.
– Конечно, – произнесла она холодно, – ты лучше всех сможешь защитить свои интересы.
– Спасибо, что поделилась своим отношением к этому.
Сюзанна собралась объяснить, что речь вовсе не о ней, но вдруг решила – словами Марка не переубедить, да и не готов он по-настоящему ее выслушать. Вряд ли вообще это время когда-нибудь наступит.
– Ты совершенно права, – обронил Марк, погруженный в свои мысли. – Буду помнить твой совет, пока не придет время. Возможно, годы… Еще чашечку кофе?
Сюзанна отрицательно покачала головой, чувствуя себя при этом так, словно голова принадлежала не ей, а какой-то ржавой машине. Годы? В чем-то он прав, говоря «годы»: заниматься имуществом Цируса можно всю оставшуюся жизнь. С другой стороны, не исключено, что она переоценила свою часть работы. Конечно, на нее требуется время, но основное она сделает в библиотеке, нечего бежать при удобном случае к Марку. Если уж ей суждено какое-то время с ним контактировать, главная ее задача сейчас – свести эти контакты к минимуму.
– Ну что ж, все ясно, – подытожил Марк.
Сюзанна сделала ошибку – взглянула на него. Какой высокий, широкоплечий, сильный… но это ее не пугает, нет, наоборот, дает какое-то особое спокойствие, защищенность, заставляет кровь быстрее бежать по жилам… Вот это-то больше всего и раздражает.
– Увидимся тогда в понедельник. Насколько я понимаю, бесполезно спрашивать, не хочешь ли ты провести со мной уик-энд.
Непроизвольная ее реакция – испуганный взгляд, сумочка, зажатая в руке; в голове звенел сигнал тревоги. Мгновенно промелькнула картинка – как они проводят выходные… В его словах заключен явный подвох, что Марк тут же и подтвердил:
– Занимаясь картинами, конечно. А ты о чем думала? Смотришь на меня, как Красная Шапочка на серого волка.
Но в этом-то она не ошиблась, совершенно точно знала, что он имел в виду: предлагал ей выходные, наполненные страстью, бездумным, умопомрачительным наслаждением жизнью. А стоило ей соответствующим образом отреагировать – он ловко вывернулся. Теперь понятно, какую игру он с ней затеял.
Как это не похоже на того Марка, которого она знала раньше, – искреннего в своих поступках и намерениях, горячего, относившегося к ней с обожанием. Тот Марк сводил ее с ума поцелуями, но ему и в голову не пришло бы так, походя, смутить ее двусмысленным предложением, да еще насмехаться при этом.