Солгать во второй раз было еще легче.
– Конечно, – поспешно сказала она.
Она прошмыгнула мимо него и направилась в холл.
– Спасибо, что уделили мне время. И, пожалуйста, поблагодарите также мистера Расселла. А теперь, если вы не возражаете, мне предстоит еще многое сделать…
– Не перестаю удивляться, – сказал Дэвид. – Неужели вы заслужили все эти деньги?
Она круто повернулась к нему. Кровь отлила от ее лица.
– Это не ваше дело!
– А мне кажется, мое.
«Боже мой, что же ты вытворяешь, Чэмберс?» – шепнул ему внутренний голос, но он не обратил на него внимания. Суровая правда заключалась в том, что он уже попробовал отрезать себе все пути еще две недели назад, в самолете на Вашингтон.
– Очень даже мое, – сказал он. – Как вашего адвоката…
– Кто-то из нас двоих не в своем уме, мистер Чэмберс., Вы только что ясно дали мне понять, что не являетесь моим адвокатом.
– Вы неправильно истолковали мои слова, – понес он какую-то ахинею, – я же дал вам правовую консультацию, разве не так?
– Дали, но…
– Тогда с моей стороны было бы преступной халатностью не спросить вас, выполнили ли вы свою часть того, что называете устным договором.
– Но вы же сказали…
– Я знаю, что я сказал.
Он не знал. Он не знал даже, что несет в данный момент. Она выглядела такой потерянной, такой одинокой…
– Мне нужна дополнительная информация, – рассудительно сказал он. – О ваших отношениях с Уиллингхэмом.
Он протянул руку и коснулся ее щеки. Она отпрянула, как пугливый жеребенок.
– Он доставлял вам удовольствие? – спросил он грубо. – Помимо денег, я имею в виду. Вы были счастливы с ним?
– Вы не имеете права задавать мне такие…
– Вы дрожали от его прикосновений?
Он положил руку ей на затылок. Она ощутила жар его пальцев и затаила дыхание. Нет, невозможно…
– Вы дрожали, когда я дотрагивался до вас, – сказал он низким хриплым голосом. – Как и сейчас.
– Остановитесь, – прошептала она, и голос ее на секунду прервался. – Остановитесь, Дэвид.
Его взгляд упал на ее рот. Ее губы раскрылись, как он и ожидал. Горячая волна прокатилась по его телу, нервы напряглись. Он произнес ее имя, притянул к себе и погрузил пальцы в ее тяжелые волосы.
– Дэвид, – прошептала она, и у нее перехватило дыхание. – Дэвид?..
– Да, – ответил он на немой вопрос в ее глазах. – Правильно. Дэвид. Всего-навсего Дэвид…
Он поцеловал ее. Или она поцеловала его. В конце концов, это не имело значения. Единение было полным. Губы, тела… Где кончалась она и начинался он? Он не знал и не хотел знать, потому что ничто больше не имело значения, кроме того, что Стефани, теплая и жаждущая, была в его объятиях.