– Вынужден согласиться с Хорейсом, – пискнул Эш. Миссис Спербер, с ее всегдашней склонностью всех мирить, поспешила включиться в разговор:
– Джентельмены, не кажется ли вам, что Благотворительный фонд Стоунхэма аккумулирует достаточные средства, чтобы внести свою лепту в дело здравоохранения…
– В нашей стране, – перебил ее Эш.
– Но разве жизнь людей в других странах может оставаться для нас безразличной? – воскликнула Патриция.
– В том-то и дело, – поддержала миссис Спербер.
Не обращая на нее внимания, Коулмен обратился к Патриции. Но голос его на этот раз звучал мягче.
– Во всем мире полно мест и ситуаций, взывающих к милосердию, но на чем же остановиться? – Она попыталась ответить, но он, не дав ей заговорить, продолжил: – Моя дорогая девочка, поймите, мы вовсе не собираемся вам перечить…
– Мы собираемся вам помочь, – закончил за него Эш. – Для этого мы здесь и находимся. Это и завещал нам ваш дед – оберегать вас, давать вам разумные советы.
– Патриция… – Коулмен откашлялся. – Вам двадцать один год. Вы очень умны, но ваше образование – то образование, которое вы получили в дорогих заморских школах, – судя по всему, сводится к познаниям в области философии, психологии и, так сказать, животноводства… – Последнее слово Коулмен подчеркнул особо. – Едва ли этого достаточно для руководства благотворительным фондом в сто миллионов долларов, не говоря уж о многоотраслевой интернациональной корпорации с общим капиталом в десять миллиардов! Вы лакомая добыча для всевозможных искателей. А нам поручено оберегать вас.
– Но я прошу всего лишь миллион долларов – причем на спасение детей!
– Это дело принципа, дорогая.
Коулмен пытался вести себя истинным опекуном.
– Но я ведь могла бы просто растранжирить эти деньги, – в отчаянии пролепетала Патриция. – Могла бы потратить их на себя – на тряпки, на побрякушки, на дорогие машины…
Коулмен, подавшись вперед, взял ее за руку.
– Вам известно, что ваш дед распорядился о том, чтобы у вас было все самое лучшее, и мы не смеем и помыслить о том, чтобы хоть в какой-то мере контролировать ваши личные расходы.
– Но мне хочется поделиться тем, что у меня есть, с другими!
– Давайте говорить начистоту! – Терпение Коулмена уже иссякло. – Вы и так уже делитесь более чем достаточно. Вы превратили свою ферму в приют для престарелых лошадей, которых давно пора усыпить…
– Но я там живу сама!
В спор опять вмешался Эш.
– Вашему деду было угодно, чтобы вы жили здесь, а вы вместо этого…
– Так вы отклоняете мою просьбу?
Эш сразу же замолчал, предоставляя право отказа Коулмену. Миссис Спербер нервно теребила авторучку.