Причину его огромной популярности среди коллег было несложно определить. Если ему и было не чуждо самодовольство, он никогда его не демонстрировал. Брюс знал свое дело. Он действительно был первоклассным актером, несмотря на дребедень, в которой ему часто приходилось играть. И хотя его едва ли можно было назвать юношей (Брюсу было сорок один год), он оставался серьезным и добросовестным, как недавний ученик.
Деннис Фостер ожидал увидеть его смертельно усталым. Но для актера окончание каждого спектакля знаменуется приливом бодрости, вызывая облегчение, так как еще одно испытание подошло к концу. Стоя в дверях, обрамленный алым шелком накидки, Брюс крикнул через плечо своему костюмеру Тоби, который следовал за ним по коридору:
– Тоби!
– Сэр?
– Достал пиво?
– Несу, сэр.
– Я мог бы съесть целый дом, – заявил Рэнсом, потирая руки. Он пропустил Тоби вперед и закрыл дверь уборной. – Надеюсь, кто-нибудь заказал столик? Отлично! Я не задержу вас даже на пять минут.
Поставив на туалетный стол бутылку и стакан, Тоби проворно снял с актера накидку. За ней последовали фрак и жилет, затем галстук, воротничок и крахмальная рубашка. Сбросив подтяжки через плечи, Рэнсом надел халат, который подал ему Тоби, и уселся за туалетный столик.
Медленно налив стакан пива, он отодвинул пятнистую собаку, достал сигарету из медного портсигара, зажег ее, затянулся, глотнул пиво и с шумом выдохнул, на миг обмякнув, как соломенная кукла. Запустив руки в банку с кольдкремом, актер начал натирать им лицо, удаляя грим.
– Брюс… – тихо заговорила Берил Уэст.
Деннис заметил, что все это время она молчала, стоя спиной к нему в подчеркнуто небрежной позе.
Лицо Брюса Рэнсома отражалось в зеркале над туалетным столиком – единственном ярком пятне в тусклой комнате. Деннису показалось, что Брюс бросил на девушку быстрый и виноватый взгляд, прежде чем сосредоточиться на кольдкреме.
– Что, крошка? – отозвался он.
Берил повернулась.
– Ты знаешь, – спросила она, – почему я просила Денниса прийти сюда сегодня вечером?
– Всегда рад видеть тебя, старина. – Отражение Брюса улыбнулось Деннису в зеркале. – У меня снова неприятности с подоходным налогом?
– Дело не в налоге, – нетерпеливо сказала Берил. – Но кто-то должен убедить тебя, если я не могу. Брюс, нужно изменить концовку новой пьесы!
– Послушай!.. – неожиданно рявкнул Брюс, но, вспомнив, что всегда был дружелюбен со всеми, сдержался и принял беспечный вид. – Неужели нам надо снова вдаваться в это, Берил?
– Да, надо! Это стыд и позор – над тобой будет смеяться весь театр!