Сходила по соседям, поспрашивала. Не видели, говорят, не слышали. Есть у меня мысль одна… — понизила я голос. — Думаю, похитил его Хаонари, дабы силой заставить себе служить. Нужен ему человек, который бы красиво умел о божественных делах рассуждать. Своего-то умишка недостаточно… Ты пойми главное, господин. Та тьма, которую он за учение о Боге Истинном выдаёт, ничего общего со светом не имеет. Не того Триединый Бог от нас требует, чтобы рабы хозяев своих резали. Любит Бог в равной мере и тех, и других, но и от нас любви хочет, и к Себе, и друг ко другу. И не только друга любить полагается, но и врага. А какая ж то любовь, если резня?
Удивительно легко вспоминались сейчас слова Алана, в разное время сказанные.
Ложились на язык сами собой. И поразительное дело — я вроде как и сама в них поверила. С Аланом-то всё ругалась, насмехалась над безумным учением его, но сейчас не было Алана, одна я была с этим его Истинным Богом. Любит всех… и рабов, и держателей светлых, и добрых, и злых… Безумие? Но может, небесная истина и должна казаться нам безумием? Ведь сочти мы её мудростью, то была бы она чем-то таким, что мы привыкли умным полагать… но это значило бы, что нет в ней ничего нового, что это просто старые слова, красиво друг с другом сплетённые… земные слова, обычные… Что, если безумица как раз я, и по безумству своему так и не поняла Алана? Любит всех… выходит, и меня? Что ж тогда Он всегда от меня прятался? Или это я слишком ловко «нить» поймала, так поймала, что сама в ней запуталась?
— Скажи-ка, тётушка Саумари, а где ты была вчера весь день? — лукаво поинтересовался Аргминди-ри. — Соседи сказали, что как позавчера с полудня ты ускакала, так вчера на закате вернулась. И пешком. Как то понимать?
Как-как? Легко. Дурой я была бы, кабы не придумала загодя уловку.
— Дело в том, господин, что больной мой из Ноллагара, которого я лечила, в долгом уходе нуждается. Я из лап смерти его вытащила, но теперь надо разные снадобья ему давать. И в том числе сушеные листья плакун-травы заваривать, трижды в день пить. А не водится близ Ноллагара плакун-трава. Здесь у нас редко, да встречается. Потому условились мы с родными больного, что как вернусь я домой, наберу листьев достаточно, а они человека пришлют. Тот листья возьмёт и заплатит мне дополнительно. Вот и поехала я на коне дарёном. А листья те собирать только ночью надо, и только при восходе луны. Всю ночь и собирала, вечером на чердаке сушиться разложила…
Проверяй, проверяй, мальчик. Много чего у меня на чердаке сушится, ты или твои люди разве поймут, плакун ли то трава?