– Трой Ренслоу – ваш брат? А вы мисс Эффи?
Она кивнула и слегка присела.
– Я сестра Троя, Афина Ренслоу. Простите мое поведение, милорд. Прошу вас, сядьте и расскажите о брате. Мак, принесите, пожалуйста, кофе и чего-нибудь покрепче для милорда.
Йен не мог не восхититься силой ее духа. Девочка обладает стойкостью, она не разразилась гневной тирадой и не упала в обморок, слава тебе Господи. Когда слуга вышел, она снова села на стул, подождав, пока Йен сядет, и спросила:
– Скажите, прошу вас, с ним все в порядке?
– Да, – солгал Йен. – Врач надеется на полное выздоровление.
– Тогда почему он не вернулся домой, где за ним будут ухаживать?
Она к тому же еще и умница, подумал Йен, она сразу же попала в самую точку.
– Дело в том, что мы не знали, где вы живете.
– И он не мог вам сказать?
Девочка слишком умна, решил Йен, жалея, что дядюшки нет дома.
– Поначалу всех охватило такое смятение, его грум ускакал и все такое, и мы решили, что будет разумнее отвезти его в мой дом. Там он спросил о вас, и я приехал к вам так быстро, как только смог.
– Но почему вы не привезли его домой?
Йену пришли на память двое детей его кузена Найджела, которые гостили у него на прошлое Рождество. «Почему нам нельзя плавать в фонтане? Почему комнаты с оружием держат запертыми? Почему? Почему? Почему?» И теперь ему хотелось придушить мисс Афину Ренслоу точно так же, как хотелось придушить отпрысков двоюродного брата. Почему дети не могут просто принять его слова, не задавая никаких вопросов? Вопросы задают его слуги; вопросы задают его приятели – члены парламента. Он не намерен рассказывать этой полувзрослой особе, что ее брат, быть может, умрет, до тех пор пока он не передаст ее в умелые руки своей экономки. Равно как он не позволит мальчику переехать сюда, чтобы за ним ухаживала эта девочка-ребенок и старик с крюком вместо руки. Других слуг он еще не видел, хотя все еще надеялся на Рому, кто бы она ни была – кузина или компаньонка. Что еще ему оставалось? Он перейдет к этому через минуту. Пока же он сказал мисс Ренслоу:
– Мы решили, что его сон не стоит прерывать, после того как хирург прочистил рану. За ним ухаживают по меньшей мере пять человек из моей прислуги. И со мной карета, которая отвезет вас к нему.
– Я… понимаю, – сказала она, и Йен испугался, что она действительно все поняла. Но поскольку она не шевельнулась, чтобы поспешить к брату, его заверения, быть может, подействовали. Она занималась тем, что крошила кусочки поджаренного хлеба и бросала под стол собаке, – еще один признак распущенности, царящей в доме. И Йену не предложили этих поджаренных хлебцев, которые его пустому желудку могли бы показаться манной небесной. Хорошо еще, что она не спросила о дуэли.