Джеффри, слуга Троя, ждал его с костылями.
– Я без костылей дойду.
– Я очень рад, что вы встали и вышли к гостям. – Теперь Йену не нужно было мучиться из-за того, что он превратил юношу в калеку, на всю жизнь прикованного к постели. – Но я не могу не отметить, что вы пугающе хорошо умеете обращаться с этими штуками. – Йен кивнул на костыли.
– А как же иначе, после стольких лет.
– Лет? Но вы ездите верхом. То есть ездили, когда я… когда я встретил вас.
– О, у меня отлично работают колени и верхняя часть ног. Мне нужна помощь, чтобы сесть в седло и спешиться, но потом я сижу в седле не хуже других. Эффи говорит, что скоро я смогу совершать короткие прогулки верхом, если в ваших конюшнях найдется подходящая кобылка.
– Не найдется, так я куплю.
– Я знаю, что вы благородный человек. Рад, что вы стали моим братом. – Юноша протянул руку, Йен пожал ее, думая, что в положении главы семьи есть нечто большее, чём ему представлялось раньше. Теперь у него появился брат, которого он не сделал калекой. Он с радостью наблюдал за тем, как Трой вышел в холл и начал подниматься по лестнице.
Настало время проститься с гостями, и Йен забыл о Трое и о своих обязанностях, о том, что его сестра удалилась в сад позади дома в обществе еще большего повесы, чем когда-то был сам Йен, что его мать хлопает ресницами, беседуя с капитаном – дядюшкой Афины, что кузен Найджел слишком внимательно рассматривает свадебные подарки. Он мог думать только о своей молодой жене.
О своей Афине.
Его Афине.
Мужчина учит жену, как предаваться любовным ласкам.
Аноним
Женщина учит мужа, как предаваться любви.
Жена анонима
«Моя!» – кричало его тело. Если этого не слышали весь мир и Афина, они могли видеть, как его звездный дирижер готовится махнуть палочкой хору, и хор запоет «Аллилуйя». Он плотнее запахнул полы халата с кашмирским узором и прошел через дверь, соединявшую его комнату с комнатой Афины, после того как она отозвалась на его стук. Большую часть свадебных букетов принесли в ее комнату, так что теперь она походила на садовую беседку, и запах в ней стоял, как в садовой беседке, а его жена была главным цветком счастливого садовника.
Садовник – это он. У него есть жена. Он женатый человек, подумать только. Сколько времени пройдет, подумал Йен, прежде чем он привыкнет к такому повороту в жизни. Год или два. Или ночь или две, с такой женой, как Эффи.
Если Афина была красива в розовом атласе и кружевах, нельзя выразить словами, как она выглядела, одетая в кремовую дымку, называемую халатом. Паутина, кажется, более весома. Йену не терпелось увидеть, что находится под этим газом, и тут он понял, что ждать ему незачем. Свеча, стоявшая на прикроватном столике, обрисовывала прекрасную фигуру Афины, не скрывая темного пятна между ног. К несчастью, свеча также осветила темные круги у нее под глазами.