– Но у меня нет никакой тетки Эрментруды, что известно каждому человеку в Лондоне.
– Хм-м… Это проблема. Твоя родословная документирована не хуже, чем у какого-нибудь арабского скакуна, участвующего на скачках в Дерби.
– А Уигги наверняка знает всю родню Ренслоу. И если бы в Лондоне у мисс Ренслоу были какие-то тетки или кузины, она жила бы у них. – Йен немного подумал, потом щелкнул пальцами. – Но держу пари, семью капитана Бичема он не знает. Возможно, существует какая-нибудь кузина или жена его товарища-офицера. Да, это годится! Карсуэлл, ты гений.
– У меня всегда было ощущение, что, прожигая жизнь, я попусту растрачиваю свои таланты. Мне следовало заняться сочинительством пьес, ты так не думаешь?
– Тут есть одна сложность. Горничные не умеют ходить и сидеть как леди, А вдруг девочка решит, что это шутка, и расскажет своим подругам? Тогда меня поймают на лжи, и я окажусь в еще более затруднительном положении.
– А ты найди пожилую горничную, это надежнее. Как насчет твоей экономки, миссис Берчфилд? Она готова ради тебя на все.
– Но она низенькая и тощая, как щепка. Платья моей сестры ей не подойдут.
– Это проблема. Леди Дороти очень высокая.
– Примерно твоего роста. У Дороти, конечно, нет и половины твоего чувства стиля, как и твоей склонности к драмам.
– Да, этого у нее нет, стало быть, она тоже не годится.
– Тут нужен хороший актер.
– Нет.
– И верный друг.
– Выдавать себя за лицо противоположного пола запрещено законом.
– Дуэли тоже запрещены. И не забудь, я взял на себя вину за разбитую вазу твоей бабки.
– Мне тогда было десять лет! И тебе тоже.
– А как насчет обезьянки в постели профессора Димсуорта? Меня выгнали на целый месяц за эту твою проделку. Уж не говоря о том, сколько раз ты пользовался моим домиком в Кенсингтоне для своих танцовщиц.
– Это были актрисы, а не танцовщицы.
Йен понял, что сопротивление друга слабеет, и продолжал наступать.
– И я выкупил те письма, которые ты от большого ума писал этой мегере, леди Карадерс.
– А разве я никогда не подставлял тебе плечо в трудную минуту?
– А разве не для этого существуют друзья?
Помолчав, Карсуэлл улыбнулся:
– Помнишь гнедого, которого ты выиграл у Грэма?
– Мерина? Гром и молния, это настоящее вымогательство!
– Нет, вымогательством было бы, попроси я твою пару гнедых. Согласен?
– Если останешься обедать с мисс Ренслоу и со мной, переодетый, чтобы ей не пришлось лгать Уигги или мальчику, гнедой мерин – твой.
– Договорились.
Они пожали друг другу руки в знак заключения сделки, но тут Карсуэлл вдруг ухмыльнулся:
– Из тебя никогда не получится хороший делец. Я сделал бы это и просто так.