– Я сказал бы, что получилось, сэр, если бы лакей, в чьи обязанности входит выгуливать собачку, не увидел леди Трокмортон-Джонс.
– Ну и что же? Леди захотелось подышать свежим воздухом.
– Она находилась в саду, рядом с воротами, ведущими на конюшню.
– Прекрасно, она любит лошадей. Ей хотелось посмотреть, хорошо ли их обиходили на ночь.
– Простите мою вульгарность, сэр, но лакей сообщил, что эта леди пописала в саду.
– Ах, она искала туалет, но заблудилась, а ждать ей уже было невозможно. Понимаете, она ведь из деревни, там нет современных удобств, а она слишком скромна, чтобы попросить кого-нибудь принести ей ночной горшок.
– Она задрала юбки, чтобы облегчиться.
– Разумеется. Что в этом необычного?
– В стоячем положении, перед деревом? Мало того, тот же лакей рассказал всем, что пока юбки у леди Трокмортон-Джонс были подняты, он увидел сапоги. Собачка тоже их увидела, а вы знаете, что она питает отвращение к обуви джентльменов.
– Проклятие! Я же сказал Карсуэллу, чтобы он втиснул ноги в туфли Дороти, как бы они ему ни жали. Теперь я, вероятно, должен ему пару сапог?
– Не только.
– Лакей все рассказал остальным слугам.
– Это была слишком великолепная шутка, милорд.
Но Йену было не до шуток.
– Я погиб.
– Опрокинут, выброшен на мель, пошел ко дну. Да, я полагаю, что так можно обобщить положение дел, сэр. Или, если вы преследовали другую цель, вы могли бы счесть себя упавшим под откос, перевернутым, разбитым. На ринге вы могли бы…
– Да, я понял. – Йен взял у Хопкинса фрак, но сапоги не надел. – Пойду посмотрю, как там мальчик. Если мне повезло, а последнее время мне ужасно не везет, никто еще не сообщил юному Ренслоу о нашем маскараде. Если лакей все разболтал мальчику, я ему голову оторву.
– Прислуга не станет передавать сплетни молодому человеку.
– Хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы Трой подумал, будто бы я не сдержал слово.
– Хотя вы его и не сдержали? – Хопкинс считал, что имеет право задавать вопросы, поскольку прислуживал графу с тех пор, как тот учился в университете. – Впрочем, это не ваша вина.
– Вся эта путаница произошла по моей вине! Кажется, единственное крушение, в котором я не виноват, – это последнее поражение нашей армии на Пиренеях.
– А также в тумане, милорд. Никто не считает вас настолько злонамеренным.
– Благодарю вас, Хопкинс. Мне немного полегчало от ваших слов.
– Не стоит благодарности, милорд.
Афина сидела рядом с кроватью брата. Проклятие! Этого следовало ожидать. И она плакала. А юноша лежал неподвижно. Господи, только не это!
– Он не?.. – Йен не мог выговорить это слово.