Дверь с шумом растворилась. Фоллихани лениво повернул голову и обомлел.
На пороге стоит не лариец и даже не серый, чьи морды уже давно примелькались. Нет – меднокожий закатонец. Невысокий, худощавый, но жилистый, как сыромятный ремень. Похож на бродягу – весь в грязи, одежда изорвана в клочья, одна штанина вовсе оторвана, вокруг голени глубокая рана. Измочаленная, как будто зубами грызли.
Но улыбка – до самых ушей.
– Хой, хозяин! – захромал внутрь диковинный тип. – Быстро тащи мне тряпок почище и вина покрепче, заразу прибить! Живо, живо, торопись так, как будто я тебя режу! Я могу!
– Э-э-э… – глупо промямлил Фоллихани.
– Да не мычи ты, мужик! Не видишь – кровищей тебе пол пачкаю! Это что, хорошо? Если тебе это хорошо, то ты дурак! Деньги у меня есть, гляди!
Закатонец вытащил из-за пояса тяжелый кошель, издавший мелодичный звон. Опытное ухо трактирщика сразу узнало звук – чистейшее серебро.
– Сию минуту все будет, милостивый зеньор! – мгновенно расплылся в льстивой улыбке Фоллихани. – Глива, Широ, обслужите дорогого гостя, скорее! Не приказать ли эля налить? Самый свежий, только вчера сваренный!
– Да только попробуй не налить – голову тебе отрежу!
– А на закусь что прикажете? Сальце есть свиное, огурцы моченые… селянку моя повариха отлично готовит, с почками!
– Рыбу буду! – решительно заявил закатонец. – Жареную!
– Э-э-э… – зачесал в затылке трактирщик, опасливо косясь на гуляющих серых. – Вот как раз рыбы, так уж вышло, на поварне сейчас нету… Совсем нету… Рыбаки что-то на лов ходить перестали, торговлишка совсем плохая…
– Не страшно! – ухмыльнулся закатонец, умело перевязывая пораненную ногу. – У меня тут с собой здоровенная рыбина! Ее зажарь!
Половые, поднесшие гостю тряпки и вино, обернули к хозяину выпученные глаза. У порога и в самом деле лежит громадная рыба. Да какая! – не рыба, а прямо вешапи с плавниками! Фоллихани на своем веку повидал всякой живности, что плавает в водах Готиленсе, но этакой твари еще не доводилось…
Поймали это чудовище явно не удочкой и не сетью. И на гарпун мало похоже. Нет, здесь поработали чем-то вроде гусарской сабли – голова у рыбины отрублена почти полностью, болтается на лоскуте кожи с чешуей. Похоже, постарались те самые клинки, что за спиной у закатонца.
Логмир устало шлепнулся на ближайший табурет, с размаху закинув ноги на стол. Во рту все еще стоит вкус речной тины. Да уж, бой пришлось выдержать нелегкий – глубоко под водой, захлебываясь, истекая кровью…
Хабова рыбешка, чуть ногу не откусила…
Эль и в самом деле оказался славный. Подогретый, крепкий, в самую меру горьковатый. Логмир опорожнил целую кружку и удовлетворенно рыгнул, вытряхивая из-за шиворота случайную водоросль.