— Я прожил достаточно и нахожу, что с течением времени мир меняется не в лучшую сторону.
— Хотя бы один глоток, отец!
— Нет, моя милая. Пока я жив, тебя не оставят в покое. Этот бравый штурмбанфюрер обязательно вернется. Берегись, в его глазах танцует смерть! Без меня тебе будет легче на время покинуть «Логово змея».
— А как же наш «Райский сад»?
— Да-да. Странно, я совсем забыл о нем, — старик задумался, шевеля губами, словно подсчитывая наследство: — Подземный Эдем я передаю тебе.
— Я буду хранить его, отец. Я никогда не покину Альтайн!
Старик покачал головой. Он дышал все тяжелее и реже, и его лицо словно покрывалось тонким стеклом.
— Нет, Элиза, — едва слышно прошептал он, — очень скоро ты уйдешь в холодный и дикий край, такой далекий, такой суровый…
— Это будет Антарктида? — с ужасом спросила Элиза.
— Нет, моя девочка, нет…
Сандивогиус задыхался, по щекам и бороде катились слезы, словно жизнь покидала его вместе с этой живой теплой влагой.
— Умереть в день и час рождения — это удел избранных, — шептал он, силясь улыбнуться. — Не стоит длить мои мученья, дитя, сделай это…
Ослепнув от слез, Элиза задвинула крышку. Удивленный Феникс застучал клювом по сомкнувшейся скорлупе. В подвижном пламени факелов его блекло-розовые перья полыхнули огнем.