– Я сделала ей трепанацию черепа. Попрактиковалась, скажем так.
С этими словами Маша сунула руку в рюкзак и вытащила целлофановый пакет, в котором лежало что-то полукруглое, красное. Она вытащила предмет из пакета и швырнула его в мою сторону. Это «что-то» закрутилось возле клетки и остановилось, покачиваясь, как папье-маше.
– Что это?..
– Черепушка, Арч. Между прочим, Эдвард Гейн в свое время из черепа сделал себе миску и ел из нее.
– Лариса умерла?
– Пока нет, но она не в себе. Мозг засыхает очень быстро, Арч.
Я чувствовал, что еще немного, и я надую в штаны от страха.
– Знаю твой следующий вопрос. Ты спросишь про Алекса, так? Он тоже пока жив, но уже рядом с чертой.
Маша снова залезла в рюкзак и вытащила свернутый кнут. Распрямила его, слегка щелкнув в воздухе. Он извивался в ее руке как живой, как опасная змея, на конце которой была полоска грубой кожи с вплетенными загнутыми крючьями. У меня по коже пошел мороз.
– Знаешь, откуда появилось выражение «подлинная правда»?
Я молчал.
– На Руси существовало наказание в виде битья кнутом, он назывался «длинник», отсюда и выражение. Но этот кнут, с гвоздями, изобрели в Древнем Египте. Ходили слухи, что жертва умирала после десятого удара таким кнутом. Твой друг пока не познакомился с ним, но я думаю, сейчас самое время.
– Не надо, Маша, – разлепил я губы.
– Надо, Арч. Я же должна установить «подлинную правду», – явно издеваясь, сказала она. – Кто из вас бродил возле колодца? Или ты что-то знаешь?
Я ничего не ответил, кусая губы.
– Отвернись, Артур. Я буду переодеваться. Не обижайся, но я стесняюсь тебя.
Я повернулся к ней спиной.
– Опытный палач мог истязать преступника несколько дней, – услышал я ее голос. – И тот умирал в страшных мучениях. А мог убить одним ударом кнута. Просто необходимо знать нужное место и уметь попасть в него. Бывали виртуозы, которые одним ударом плети превращали кирпич в пыль. Можешь себе такое представить?
– Когда ты займешься мной? – спросил я, холодея.
Маша засмеялась:
– Всему свое время, Артурчик. Можешь повернуться.
Я посмотрел на Машу, на ней было надето ярко-зеленое платье. Волосы разделены на прямой пробор и двумя забавными хвостиками свисали на плечи. На ногах – розовые туфли.
– Как я выгляжу?
– Хорошо.
– Так я и думала. Ты всегда славился комплиментами.
Она накрасила губы, подвела ресницы и неожиданно резко приникла к решетке:
– А ведь я все знаю, Арч.
Я непроизвольно отступил назад.
– Это был ты. Я знала это с самого начала. Просто я думала, что у тебя хватит мужества признаться мне в этом.
Я подавленно молчал. А что тут было говорить? Ваша карта бита, сэр.