Соня, опустив руки по локоть в мыльную воду с тарелками, широко раскрыла глаза:
– Строгий деловой костюм с бриллиантовой брошкой, расстегнутый везде, где только можно. Сверху, чтобы открыть грудь (причем необходимо, чтобы эта расстегнутость выглядела как можно более небрежной и естественной), а снизу – ноги. У тебя же есть такой костюм…
– Есть. Интересно… И черные чулки?
– Ни в коем случае, только телесного цвета. Словом, больше естественности и деловитости… Ты хочешь встретиться с Бартоломеем?
– Именно. Ты вот спроси меня: Наташа, а садилась ли ты вчера или сегодня за пианино, чтобы попробовать свои экстрасенсорные способности? И я отвечу тебе: нет. Потому что я про них снова забыла. Я все чаще и чаще ловлю себя на том, что мне куда больше интереса и удовольствия доставляет расследовать самостоятельно, без помощи видений… Понимаешь, тогда я чувствую себя в психологическом плане более комфортно, я становлюсь такой же, как и все… Поэтому меня каждый раз удивляет, что в городе кто-то помнит и знает об этом моем даре и что они, эти люди, по-прежнему обращаются к Саре за помощью, чтобы она вывела их на меня… Это так забавно. Такие серьезные люди, богатые, влиятельные, а пользуются услугами такого сомнительного субъекта, как я.
– Потому что друг дружке передают информацию о твоей работе… Вот спроси простого смертного, который и доллара-то в руке не держал, знает ли он Наталию Орехову? Он скажет: нет. Разве что как учительницу сольфеджио и музыкальной литературы.
– Да, ты права. Но мне показалось, что в твоем голосе прозвучал упрек. Это так?
– Нет, конечно…
– Хорошо, я это учту, но не раньше, чем соберусь окончательно уехать отсюда…
– …В Берлин? – в каком-то восхищении, на вздохе произнесла Соня.
– Да хотя бы и так. Захочешь, и тебя с собой возьму. Но тебя Сапрыкин не отпустит. Яуже эту породу знаю.
– Какую еще породу?
– Милицейскую, принципиальную, постсоветскую, глубинноперестроечную… Все мужчины – запомни это, пожалуйста, Соня – великие собственники. Кроме того, их одолевают амбиции. Для них в жизни существуют погоны, желудок и женщина. Это все. Но погоны все же на первом месте. А погоны зарабатывать можно только здесь, дома… Там, куда собираюсь я, важны только деньги. Во всяком случае, на первые двадцать лет, а там время покажет, кто чего стоит.
– Да уж, вот послушал бы тебя сейчас твой Логинов…
– Ему повезло, что он уже на работе. Найди этот мой черный костюм и, если потребуется, подгладь… Мне уже через час надо выходить из дому. А я пока попытаюсь что-нибудь наиграть…
Она, как была в пижаме и халате, вошла в кабинет, где стоял закрытый рояль, мерцая голубоватыми бликами отраженного окна, села на стул, открыла крышку и прикоснулась к клавишам. Сейчас она, по логике вещей (и как уже бывало много-много раз), увидит нечто, что позволит ей приблизиться к разгадке…