«Оранжевые» на площади иногда перемешивались с «бело-голубыми». Тех было намного меньше, и погоды они не делали. «Бело-голубые» ехали в Киев с востока, а «оранжевые» – с запада. К тому же почти весь Киев был «оранжевым». Как и центральные области Украины. И это представлялось странным, потому что в обычной жизни «западенцы» держались особняком. У них была своя вера, свой язык – почти равная смесь из сильно устаревшего украинского и польского, своя артикуляция звуков – довольно невнятная – и своя манера строить предложения.
Западноукраинский диалект отличался от собственно украинского языка едва ли не сильнее, чем русский. Типичный пример – песни в общем-то очень приличной группы «Море Эльзы», когда в первые минуты нельзя понять – кто это там так хорошо поет себе под нос и по-каковски? Уж не аденоиды ли у него? В обычной жизни западные украинцы не смешивались с остальными украинцами, как вода и масло не смешиваются в одном стакане. Теперь же революция явила чудо – они побратались. Надолго ли?
Филатов понимал, что наблюдает за сборно-разборной моделью революции, разработанной политтехнологами. Но все равно действие захватывало. Все новое всегда интересно. Любопытно наблюдать за ходом чужой мысли и теми ее поворотами, до которых сам не додумался. Хотя ничего принципиально нового американцы не изобрели. Главная идея – вывести на улицы как можно больше людей в надежде на то, что власть не станет в них стрелять, а потом обеспечить их постоянное присутствие в телеэфире. Но как блестяще воплощено! Даже если бы не существовало Лобенко с его фильмом, он, Филатов, как политик просто обязан был сюда приехать, чтобы посмотреть на это вблизи. Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать.
Филатов был уверен, что не только он один, но и многие российские политики разных рангов находятся сейчас в Киеве под различными благовидными предлогами, но с единственной целью – посмотреть на революцию вблизи. Только в отличие от него они стараются не светиться. Забавно было бы встретить их на Майдане с накладными усами и бородами.
Еще он не сомневался, что Киев просто кишит сотрудниками российских спецслужб, изучающими опыт братской страны по устройству революций с целью предотвратить такое же дома. Но тех, конечно, не узнать даже без париков и грима – они люди не публичные и никому не известные.
Филатов решил познакомиться с Джульеттой сам. За кулисы он, против ожидания, прошел без труда. Его узнавали и приветствовали.
– Александр Филатов, – представился он, вручая корзину с цветами, купленную в магазине неподалеку. – Почитатель вашего таланта. У вас прекрасный голос. А уж про пластику и говорить нечего.