– Извини… Какая же я беспардонная, бестактная! Прости меня, Маша, что-то я правда разошлась… Но и ты пойми меня. Я столько придумала разных, на мой взгляд, занимательных сюжетов, мои героини постоянно попадают в такие запутанные истории, в то время как я сама сижу в уютной квартире, попиваю чаек и никогда никуда не вляпываюсь, понимаешь? Я даже в морге-то ни разу не была, хотя описывала эти самые морги десятки раз…
– Думаю, ты потому и пишешь книгу, что в душе трусиха, – смело предположила я.
– Да это я и сама знаю. Видимо, того, что мне не хватает в моей реальной жизни, я ищу в своих книгах… Но ведь это же не преступление – сочинять истории? Помимо того что я развлекаю людей, мне хочется заставить их, во-первых, призадуматься кое о чем, во-вторых, быть более осторожными и, в-третьих, пораскинуть мозгами и попытаться вычислить хотя бы после прочтения двух третей моего романа, кто же убийца!
– Убийца – бухгалтер, – пошутила я. – Но все равно работа у тебя интересная. Можешь ездить и работать хоть в самолете, хоть в поезде… Кстати, а где твой ноутбук?
– Компьютер в сумке. Я не могу носить его на плече, он слишком тяжелый… Но сумку в багаж не сдаю, постоянно ношу с собой… Вот так и путешествую.
– Я не спросила тебя: ты замужем?
– И да, и нет. – Она, как мне показалось, порозовела от смущения. – Личная жизнь вроде устроена, да только почти как у тебя – он женат и кормит меня обещаниями о разводе…
– Так вот почему ты отругала меня за Игоря! По-твоему, мужчинами все-таки следует делиться? Ну уж нет, я теперь точно потребую, чтобы Игорь развелся со своей женой. Я и прежде его ревновала, когда представляла, как он приходит домой, надевает домашние тапочки, целует свою жену в щеку, идет на кухню, ужинает с ней, о чем-то говорит, потом сидит вместе с ней на диване, смотрит телевизор, а она вяжет… Нет, в этой семейной сцене мне нет места… Разве что свернуться кошкой на кресле или на его коленях… Нет, Лена, я и тебе не советую делиться своим возлюбленным, это унизительно и, что самое главное, больно, невыносимо больно…
День не задался с самого утра: сначала она обожгла руку о горячую сковороду, на которой поджаривала яичницу, потом щеточкой для ресниц нечаянно размазала тушь по веку так, что пришлось смывать краску и красить заново, а когда вышла из дома, то сразу же была облаяна местной дворнягой… Надю она так и не нашла: ни один из ее телефонов не отвечал. Когда же она поехала по тому адресу, где была вчера, ей никто не открыл дверь. Она не боялась, что Надя не заплатит, она уже платила ей, три раза по пятьсот долларов, так что жаловаться на свою работодательницу она не могла. Больше того, она испытывала к ней чувство благодарности и старалась не думать о нравственной стороне того бизнеса, которым занималась. Это не туалеты мыть, да и на проституцию не похоже… А так, сюрреализм какой-то. Подумаешь, встретиться с мужчиной и, мысленно заткнув уши и не пытаясь вдумываться в те слова, что он тебе говорит, и не обращая внимания на его реакцию при твоем появлении, вести себя как можно естественнее, говорить лишь самые простые слова да позволять целовать себя, не более…