Оля дрожащими руками принялась листать книгу. И вдруг вскрикнула.
– Но я-то тут при чем? Я же к твоему Бессонову не имею никакого отношения!
– Прочти то, что обведено…
– «Судя по всему, над этим лицом поработали искусные фабриканты уродов, – начала она, заикаясь. – Очевидно, какая-то таинственная и, по всей вероятности, тайная наука, относившаяся к хирургии так, как алхимия относится к химии, исказила, несомненно, еще в очень раннем возрасте, его природные черты и умышленно создала это лицо». Все читать?
– Да. Я хочу понять, чего от нас хотят.
– Ладно. «Это было проделано по всем правилам науки, специализировавшейся на надрезах, заживлении тканей и наложении швов: был увеличен рот, рассечены губы, обнажены десны, вытянуты уши, переломаны хрящи, сдвинуты с места брови и щеки, расширен скуловой мускул; после этого швы и рубцы были заглажены и на обнаженные мышцы натянута кожа с таким расчетом, чтобы навеки сохранить на этом лице зияющую гримасу смеха; так возникла в руках искусного ваятеля эта маска – Гуинплен».
– Был увеличен рот… Это про меня. Дальше что?
– «…рассечены губы, обнажены десны, вытянуты уши…»
– Что там про щеки?
– «…сдвинуты с места брови и щеки». О чем ты думаешь, Лена?
– Знаешь, мне все больше и больше кажется, что все это, я имею в виду то, как надругались над моим ртом, – болезненная фантазия какого-нибудь пластического хирурга… Мне почему-то кажется, что он, этот ненормальный, словно репетирует, оттачивает свое мастерство, стремясь в конечном итоге сотворить Гуинплена…
– Думаешь?
– Пока еще не знаю. Но предполагаю.
– Ты сказала, что кого-то подозреваешь.
– Да, но пока еще, говорю, у меня нет доказательств…
– И ты думаешь, что этот псих станет так грубо резать рот вместо того, чтобы орудовать скальпелем, во всяком случае, профессиональным хирургическим инструментом?
– Этот человек мог возомнить себя хирургом. Оля, я не знаю, кто это, но могу сказать одно – этот человек может иметь отношение к твоему роману с Собакиным. Ведь до того, как ты появилась в моем доме, я жила спокойно. Больше того, я даже была счастлива. Это не ты, случайно, задумала вместе с гениальным режиссером снять фильм о… Гуинплене? Почему ты пришла именно ко мне? Разве рядом нет квартир?
– Мне уйти? – Глаза Оли наполнились слезами. – Ты думаешь, я не понимаю, что ты все это время подозревала меня… Давай звони в милицию, прокуратуру, куда хочешь, пусть меня хватают, задерживают… Но зачем мне уродовать тебя?
– Вы могли это с Собакиным снимать на пленку…
– Ну и фантазия у тебя, подруга…
– Никакая я тебе не подруга! – сорвалась на крик Лена, и тотчас в палату ворвалась испуганная медсестра.