-- Что вам надо? - Выдавил из себя граф.
Вместо ответа Орлов тряхнул у него перед носом бумагой. А Федор затеплил свечу.
-- Это копия моего доноса на вас и вашего брата гетмана, - сказал Алехан. - Читайте.
Разумовский шевелил побелевшими губами. Видимо, за долгие годы жизни при дворе он так и не выучился читать бегло.
-- В ней рассказано о том, что вы готовите покушение на Его Императорское Величество. Оригинал я оставил у верных людей и, если понадобится, смогу лично вручить его государю.
-- Что вам от меня надо? - Почти закричал Разумовский. - Хотите донести, доносите.
-- Успеется. - Алексей бросил листок на пол и извлек из-за пазухи другой. - Узнаете?
Граф было потянулся к нему руками.
-- Сидеть! - Рявкнул Орлов. - Федя, подай свечу.
Документ запылал.
-- Думаю, у этой бумаги всего один экземпляр? - Алехан поднял бровь.
Граф подавленно молчал, глядя, как к нему на одеяло падают черные бесформенные хлопья того, что еще минуту назад было едва ли не завещанием императрицы.
-- Это права Лизы на престол и... ее вольная. - Алексей отбросил краешек прогоревшей бумаги. - Неужели вы не понимали, граф, что в России есть более сильные претенденты, и они не оставят вашу дочь в живых? В сущности, -- Орлов неожиданно для себя перешел на французский, -- вы ведь могли ее погубить, идя на поводу у хищных устремлений своего брата. Теперь, под угрозой моего доноса, вы и гетман будете выполнять мои указания, - он облизнул пересохшие губы. Все-таки роль вершителя судеб давалась ему нелегко. - Вы примете участие в заговоре на нашей стороне. А что касается Лизы, то, если вы хотите сохранить жизнь своему ребенку, немедленно отправьте ее в имение Таракановка и больше никогда не впутывайте в придворные интриги.
-- Вы защищаете мою дочь от меня? - Усмехнулся граф.
-- Я всего лишь выполняю джентльменское соглашение, - возразил Орлов. - Если оно будет нарушено, я сам ее убью.
-- Вы уже показали, какой из вас убийца! - Вспылил Разумовский.
-- А зачем мне было убивать Петра сейчас? Для того, чтоб кучка придворных болванов без участия гвардии провозгласила императором Павла, а его мать всего лишь формальной регентшей? - Алексея самого потрясло, как быстро в нужный момент он нашел здравое и единственно верное оправдание своего поведения на пожаре.
-- А вы хитрец, молодой человек, - сказал граф. - И политик.
Орлов довольно хмыкнул.
-- Вы принимаете мое предложение?
-- Мне ничего не остается делать.
Пистолетное дуло все еще смотрело Разумовскому в грудь.
-- Опустите оружие, - потребовал он. - В конце концов угроза доноса действует на меня гораздо сильнее.