Екатерина залилась слезами и, тоже встав, прижала руки Дашковой к своему сердцу.
-- Ради Бога, княгиня, не подвергайте себя опасности из-за меня. Вам 17 лет. У вас двое детей, муж, который вас обожает, родные... Подумайте о них!
-- Есть вещи, сударыня, -- торжественно произнесла Дашкова, -которые превыше моей и даже вашей жизни. Так уж случилось, что ваши беды сопряжены с бедами нашей Родины, и перед Богом вы не имеете права отказаться. Прощайте. - Она склонилась перед императрицей в глубоком поклоне и поспешно вышла из комнаты.
Като вновь опустилась на кровать. Лицо ее потухло.
Послушался шорох, из-за тяжелой портьеры показалась голова Гришана.
-- Что ей дома не сидится? - насмешливо спросил он. - Там сквозняк. Вот схвачу горячку... -- но заметив встревоженный вид Екатерины, Орлов опустился на пол и обнял ее колени.
-- Да не сиди же ты на полу! - Сорвалась императрица. - Откуда взялась манера сидеть на полу?! Все, ну все сидят на полу! Эта сумасшедшая нас погубит!
Гришан помял пальцами подбородок.
-- Ее муж держит открытый дом.
-- Ну и что? - Не поняла Като.
-- Удобно собираться, - процедил Орлов. - Карты, пьянка, старые гвардейские приятели... Не обязательно посвящать эту дурочку во все.
Екатерина с сомнением покачала головой.
-- Может быть, может быть.
Екатерина Романовна ехала домой по совершенно темным безлюдным улицам. Все молчало. Только осколок луны временами показывался на слепом от туч небе. Сырой ветер задувал в щели кареты. Душно и промозгло было даже на сердце юной заговорщицы. После беседы с Екатериной княгине сделалось как-то неуютно, точно она пересекла незримую черту, возврата из-за которой нет.
Дом Дашковых на Английской набережной спал. Екатерина Романовна прошла в свои комнаты. Опочивальня показалась ей необыкновенно светлой. Шторы были отдернуты, у окна сидел муж. Он не сразу поднял голову на звук ее шагов и устало спросил:
-- Где тебя носило?
Михаил Иванович никогда не разговаривал с ней так грубо. Но сегодня ему впервые пришло в голову, что бить жену не только не грешно, но и полезно. Он был в гостях у канцлера, когда приехал лакей сообщить, что Екатерина Романовна после дежурства слегла с горячкой. Каково же было его удивление, когда, вернувшись домой, он не нашел больной супруги.
Князь молча снял ремень, повесил его на спинку стула и сел к окну.
-- Уже второй час, - он повернул к ней совершенно серое лицо. - В конце концов, пощади хоть мою честь, если своей нет. Завтра же будут говорить, что жена князя Дашкова шляется по ночам неизвестно где! - Михаил стукнул кулаком по низенькой столешнице, это у него плохо получилось, крышка была мраморная, он отшиб ребро ладони и вместо громкого внушительного звука вышел какой-то шмяк.