Однако Шувалов предусмотрел и такой вариант. Он вернулся к дверям смежной комнаты, толкнул их, и Шарль увидел в глубине кресло, к которому бельевыми веревками была крепко привязана Надин с кляпом во рту.
Вот поэтому де Бомон и любил работать один!
-- Мадмуазель Штейн побудет у нас, -- с легкой усмешкой проговорил граф. - Как залог вашей верности договору.
-- Что дало вам повод считать меня сентиментальным? - В свою очередь усмехнулся Шарль. Он уже минуты две приглядывался к золотому ножу для резки бумаги, лежавшему в лунке письменного прибора на столе Шувалова. - Я беру 15 % от суммы, как любой посредник. И это единственный залог моей верности вашим интересам. Если потеря тридцати тысяч франков вас не устраивает, то сделка не состоится.
Как ни странно, ни граф, ни Надин не были удивлены его словами. Это слегка покоробило шевалье: "Хорошего же она обо мне мнения!"
-- Пятнадцать процентов -- слишком много, -- заявил Шувалов. -Пять -- самое большее, на что я согласен.
-- Значит работайте без меня, -- бросил Шарль. - Риск стоит денег.
Лицо Петра Ивановича побагровело. Этот наглец смеет заниматься вымогательством, полностью находясь в его власти!
-- Послушайте, молодой человек...
-- И слушать не хочу! -- С этими словами Шарль внезапно схватил угрожающе нависшего над ним графа за уши и со всей силы стукнул лицом о свое согнутое колено.
Никто не успел ничего сделать. Все произошло слишком быстро, шевалье схватил со стола нож для бумаги, одним прыжком оказался возле дверей и полоснул по горлу верного Фрола, первым поспешившего на выручку барину.
Хочешь жить, умей вертеться. Буквальный смысл этой русской поговорки дошел до шевалье сейчас, когда он крутился, как волчок, нанося удары своим смехотворным оружием. Двое подручных лакеев уже осели на пол, держась один за живот, а другой за бок. Шарль метнулся в соседнюю комнату, перерезал веревки Надин, вытащил кляп у нее изо рта и подхватил готовую лишиться чувств даму на руки.
"Мадемуазель дурно! -- Со злостью думал он. -- Уж не совалась бы в чужие игры!" Де Бомон поволок женщину к выходу, по дороге прихватив еще и сундучок с документами. Двойной груз -- не шутка, но даже в таком положении Шарль заметил, что Шувалов до сих пор не подает признаков жизни. Это удивило Шарля. Возможно, он сломал хозяину дома нос, и тот лишился чувств от боли?
Шевалье стряхнул Надин на кресло, где минуту назад сидел сам, и наклонился над телом Петра Ивановича. Граф издавал слабые хрипы. Перевернув его на спину, де Бомон убедился, что грозный Шувалов жив, только... выглядит как-то странно. Правая сторона его лица подергивалась, скрюченная рука одеревенела, нога не разгибалась и торчала, как бревно.