И лишь в декабре, перед самым Новым годом, Валентина позвонила Маше и попросила приехать, продиктовала и номер своего телефона, и адрес. Маша, сгорая от любопытства, примчалась, нагруженная сумками с продуктами, прихватив с собой деньги и письма, и была просто убита наповал, когда увидела на пороге дешевой однокомнатной квартиры округлившуюся, беременную, уже на сносях, Валентину.
История повторялась – сначала Маша ухаживала со своей матерью за беременной Евой, теперь Маше предстояло – и она уже внутренне была готова к этому – приглядывать за Валей.
– И ты молчала все это время? Ведь ты же приезжала ко мне, почему ничего не сказала? – набросилась Маша на Валентину. – А я-то, глупая, ничего и не замечала! Думаю, приехала девчонка просто так, поболтать о том о сем, чайку попить, рассказать о своих парикмахерских делах, а она, оказывается, была беременная и скрывала до тех пор, пока живот не вырос…
– Вот, – показала глазами Валя на большой живот, обтянутый джинсовым сарафаном, – теперь вырос, и мне страшно. Я живу одна и боюсь, что роды начнутся, а я не смогу даже доползти до телефона… Сны страшные снятся…
– Переезжай ко мне, – предложила Маша сразу, с маху, с лету, рассчитывая на то, что, живя с ней, Валентина расскажет о своей стамбульской жизни и о том, как согрешила с тем турком, что пишет ей теперь письма. Уж не отбила ли она этого Мюстеджепа у собственной матери? Маша просто умирала от любопытства.
– Не сейчас. Мне рожать через три месяца, а я перееду, если вы не против, через месяц. И еще, умоляю, не говорите ничего Еве. Я сама ей все напишу. Расскажу обо всем, но только после того, как рожу.
– Она извелась вся, постоянно звонит мне, спрашивает, где ты, и она бы нашла тебя, поверь, но знает же, что ты не готова встретиться с ней… Может, ты все же простишь ее? Она рассказала мне жуткую историю с убийством этого мерзавца, пусть бог меня простит, но так ему и надо было… И ты могла подумать, что это она убила их? Нет, Ева не такая, что бы ты о ней ни думала.
– А я и не думала. Просто не хотела, чтобы она оставалась в моей жизни. Вы все обманывали меня, морочили мне голову, а я живой человек… И если она хотела мне доказать, что может мне быть интересна и полезна просто как человек, то и я, в свою очередь, хочу ей доказать, что смогу прекрасно обойтись без нее, что и я чего-то стою в этой жизни и смогу сама себя содержать, что мне не нужны ее деньги… Она принципиальная, и я тоже. Родные же…
Маша прошла в квартиру и поразилась той бедности, в которой жила Валентина. Хотя так жили практически все интернатовские девчонки, которых она знала. Но, помимо бедности, они все, как одна, сталкивались и с такими проблемами, как неумение готовить, стирать, ведь в интернате они ели в столовой и никогда не стирали постельное белье…