Что же до мистера Брюма, тот обладает лишь ограниченной неприкосновенностью и против него было выдвинуто достаточно обвинений, чтобы отправить дело на суд присяжных.
Таково мое постановление: мистер Эванс, вы свободны. С остальными встречаемся в половине второго.
Джимми пришел в восторг. Он было бросился пожать Четвертому руку. Но, наткнувшись на взгляд клиента, передумал.
– Мы выиграли дело вопреки тебе. Если бы я вышел на место свидетеля, как ты предлагал, то был бы в таком же положении, как Брюм, и ждал бы смертного приговора. До свидания, Джимми! Впредь не смей показываться в зале, где на судейском месте буду я.
Дикарло понимал, что ничего подобного не случится: как только Эванс вернется к судебной практике, ему захочется сумочек с деньгами, которые таскал ему адвокат. И все будет забыто. Не повернувшись в сторону второго клиента, он направился к двери, где на ступенях дворца правосудия его ждали журналисты. Он собирался рассказать им, каким образом выиграл процесс и добился освобождения Клея Эванса. А об Уэсли Брюме его никто не спросил.
После обеда, выслушав прения сторон и потратив на обсуждение меньше часа, присяжные вынесли вердикт о виновности Уэсли Брюма. А на следующий день, когда процесс вступил в фазу вынесения приговора, рекомендовали пожизненное заключение без права условно-досрочного освобождения. Судья Стэнтон утвердил приговор. Они бы голосовали за смертную казнь, но Джек во время обсуждения объяснил:
– Мы много раз говорили об этом с Руди и пришли к выводу, что смертная казнь применяется в нашей стране без достаточных оснований. И еще, что система уголовного судопроизводства слишком несовершенна, чтобы приговаривать людей к смерти. Вспомните, что произошло с Руди. Я не сомневаюсь, Руди Келли хотел бы, чтобы я попросил вас приговорить Уэсли Брюма к пожизненному заключению без права условно-досрочного освобождения, а не к смертной казни.
С его просьбой и с просьбой Руди Келли согласились.
Когда все закончилось, судья Стэнтон посмотрел на Джека и кивнул. Джек понял смысл его жеста. Признав, что судебное разбирательство противоречило нормам правосудия и начав процесс заново, Стэнтон обеспечил веское обвинение против Уэсли Брюма. Теперь Кряхтелка мог до судного дня подавать апелляции, это все равно ни к чему не приведет. Что же до Клея Эванса, обвинение против федерального судьи с самого начала имело мало шансов на успех. Стэнтон по крайней мере не освободил его до начала процесса и тем самым дал возможность показать достаточно большому числу людей, что он за человек. Джек, разумеется, хотел бы довести до конца задуманное и оплести мерзкую шею Клея Эванса точно скрученными правовыми веревками, но закон ему не позволил. Он был недоволен законом, но не судьей. Оценка его приятеля, старика Харли, была лишь отчасти верна: решения Гарри Стэнтона ни разу не отклонили на основании апелляции, потому что он был точен, как только может быть точен юрист, и всегда действовал только на основании закона.