Он смотрел на нежный профиль Бескровной и понимал, что теперь ему придется видеть ее украдкой, так, чтобы она его не заметила. Он потерял ее, потерял!..
– Таня, успокойся, ничего страшного не произошло… Пожалуйста, прошу тебя, не отворачивайся от меня, я тебя очень люблю, я не смогу без тебя… Прости, прости меня…
Но она, казалось, не слышала его. Смотрела, щуря глаза, куда-то в сторону, и непонятно было, те слезы, что катились по ее бледным щекам, были от ослепительного солнца или она плакала из-за него, из-за них, из-за того, что у их ребенка теперь не будет отца…
Бескровная же мысленно перевозила свои вещи на квартиру к тетке. А оттуда уже – на свою квартиру. Это счастье, что у нее есть собственная квартира. Даст бог, она к родам поменяет ее на большую, светлую, где ее ребенок сможет бегать, ездить на велосипеде… Малыш, как же хорошо, что ты родишься, мне не будет так одиноко.
Таня посмотрела на Земцову. Юля была в черном легком платье, и сквозь тонкий шелк Таня увидела (конечно, не каждому это дано) на груди ее запекшуюся кровь. Хорошо бы ее рана затянулась… К черту такую любовь…
Тане было трудно стоять на одном месте. Ей постоянно казалось, что живот, огромный и тяжелый, перевешивает ее. Ей вдруг стало страшно. А вдруг она сейчас упадет вперед, прямо на живот, и раздавит ребенка? На глазах у всех. Она инстинктивно ухватилась за руку Минкина, и он, словно она его обнадежила, сильно сжал ее руку. До боли. Он не так понял ее. Он понял это так, как ему было удобно. И даже если она простит ему эту девицу, с которой он был вчера, которую целовал, которую… Ей стало совсем уж нехорошо. И даже если она сейчас простит его, то все равно через некоторое время в его жизни появится очередная девица, затем еще… Такой он человек. И она должна была понять это раньше, прежде чем согласиться выйти за него замуж.
Церемония затянулась. Или же Минкину это только казалось. Он еще и сам не понял, хочет ли, чтобы они подольше постояли вот так вдвоем, или же кладбищенский пейзаж, угнетая и без того эмоциональную беременную жену, лишь усилит ее боль и не оставит Минкину никакой надежды на прощение.
…Он очнулся лишь тогда, когда увидел, как к ним пробирается Земцова. Она явно хотела что-то сказать Бескровной. Минкин весь напрягся. Ничего не чувствуя, кроме своей вины, он думал сейчас только о том, что Земцова могла каким-то образом узнать о его связи с Вероникой и теперь вот собирается рассказать это Тане. Однако он ошибся. Юля не собиралась скрывать от Минкина какую-то потрясающую новость.