Сейчас на краю пропасти был Ульпак. Он чувствовал, что его руки связаны, а голова кружится не от высоты. Просто перед церемонией он выпил священный напиток из листьев белены и теперь слушал только удары, отсчитывавших каждый его шаг. Ягуар был послушен этому ритму, как дитя матери. В ушах звенело, и, чтоб избавиться от этого звона, Ульпак готов был перешагнуть через край.
На голове у него был тяжелый золотой шлем, на предплечьях и запястьях рук - наборные золотые браслеты, шею сковывало спиралевидное ожерелье, от плеч до самого живота тело ягуара покрывал массивный золотой нагрудник. Эта груда металла должна была утянуть Ульпака на дно, даже если он не разобьется о воду, падая с такой высоты.
Звук барабанов в ушах стал совершенно нестерпим и, повинуясь его смертельному ритму, тольтек шагнул вниз...
Он видел, как гладкие стены сенота стремительно понеслись вверх, а потом страшный удар сломал его тело. Последнее, что успел заметить Ульпак, были громадные белые пузыри, уходившие вверх по мере того, как он погружался на глубину...
Чернота разомкнулась перед ним, и ягуар осознал, что идет по громадному залу. Вокруг него стояла ледяная мгла, пронизанная осколками звезд. Не было ни страха, ни боли, он сознавал себя сильным и могущественным. Но там впереди на каменном троне сидел тот, кто был сильнее и могущественнее его во сто крат - огромный Белый Ягуар. "Я умер, - думал Ульпак, - и теперь предстал перед божественным предком". Но странное дело - Ягуар был одновременно и его солнечным братом. Правая рука Ульпака, перехваченная красной шерстяной повязкой - символом царской власти - покоилась на плече Шкик, которую он и вел к трону, а Акхан, ласково улыбаясь, протягивал им маленького белого младенца с головой Ягуара. Больше тольтек ничего не видел.
Он открыл глаза и с силой потер их. В комнате никого не было. Странные сны растаяли, оставив тревожный осадок. Солнце било сквозь открытую дверь. Стоял полдень. Бэс давно и недовольно всхрапывал, не понимая, почему хозяин не позаботился его накормить.
- Сам виноват. - бросил ягуар, выходя во двор. - Ульпак тебя стреножил или привязал? Искал бы себе траву, ел листья.
Конь фыркнул и направился к ручью, чтоб напиться. Воин последовал за ним. Спустившись к воде сквозь заросли осоки, он осторожно обследовал берег и вскоре наткнулся на остов человека, обмотанный истлевшими обрывками дорогих тканей.
- Слово ягуара. Ульпак сказал. - бормотал он, извлекая мумию Сетофрена из воды. С головой пришлось повозиться, она застряла под корягой на дне. Из ее пустой глазницы выскользнула целая стайка пестрых рыбок.