— По рукам.
Через треть часа молчаливый секретарь вел меня теми же узкими коридорами. В подмышке прикреплен крис с картой, на спине под лопаткой — с кодом-ключом.
Легкий бодрящий страх гулял по венам. Задача номер один: донести до Викена и Робинсона карту. Хоть бы у спецотдела хватило мощностей покрыть все возможные точки, ведь загвоздка в том, что эфир переполнен на всех частотах и только зная где и что ждать, можно найти место выхода сигнала.
Мой флаер стоял накрытый маскировочным тентом. Отлично, по крайней мере, Блэкмор и его люди внимательны к мелочам.
На полдороге набрал Викена, тот был у плов, я успел отдать ему крис, и он передал его Робинсону. От расспросов, откуда у меня инфа спасло отсутствие времени — надо было вылетать в студию для прямой трансляции обращения.
Я думал, что мы полетим вдвоем, но лорд отдал приказ:
— Лети в посольство и приведи себя в порядок. Встретимся здесь, у полов, через два часа.
Крис под лопаткой напоминал о себе, его надо надежно спрятать и продублировать код-ключ на Синто, поэтому я лишь молча повиновался.
В посольстве сначала разобрался с кодом Блэкмора отослав его домой с подробным отчетом о нашей встрече. Потом вспомнил, что ничего не ел и отправился на кухню, но не смог ничего в себя запихнуть… Вот-вот будет трансляция обращения Викена…
Новости тихо жужжали одна за другой, сменялись картинки, а потом голос диктора с умеренной скорбью в голосе произнес: «Преступная группировка известная как Бездушные, выкрала старшего посла неприсоединенной планеты Синто и сейчас канал предоставляет время для обращения отцу похищенного — лорду Викену».
Картинка сместилась и он появился в кадре. В армкамзоле, с «душой», бедной мимикой и безэмоциональным голосом, казалось, Викен вышел из видео-анекдотов о синто, но никто не счел бы его смешным. Он был похож на смертельно раненного хищника. Смертельно раненного, но все еще смертельно опасного.
— Приветствую всех граждан Союза Европейских Планет, — официально начал он. — Пятнадцать лет вы слышите обращения направленные не вам, а кучке хорошо организованных подонков. Сегодня я обращаюсь к вам, — Викен замолчал, опустив глаза, но потом снова глянул в камеру. — Я должен сказать вам: несмотря на то, что мой сын посол, это преступление не будет переведено в политическую плоскость. Преступникам показалось мало денег, показалось мало: держать в страхе столичную планету сверхсоюза, им захотелось играть в политику, захотелось войти в историю… Я не дам им такой возможности.
Синто, для большинства из вас лишь плоские персонажи анекдотов, но мы такие же как вы. Да, в нашей культуре не принято демонстрировать эмоции и идти у них на поводу, но это не значит, что мы ничего не чувствуем, — он опять замолчал, смотря в камеру, казалось, заглядывая в душу. — Я живой, — тихо произнес он, — И люблю своего сына, не меньше чем вы своих детей… — Опять замолчал опустив глаза. — Повторю. Это преступление НЕ будет переведено в политическую плоскость. Правительство Синто не будет делать никаких заявлений и что-либо требовать от правительства Еуроп и Союза Европейских планет в целом. Происходящее — мое личное горе и горе моей семьи. Я всего лишь иностранец-синто, но я готов идти до конца и ни перед чем не остановлюсь. И я надеюсь, что моя решимость поможет ВАМ остановить их. От вас, граждан ЕвСа, цивильных и полицейских зависит прекращение этого кошмара. Бездушные умны, хорошо организованы, но не всесильны. Я очень хочу, чтобы мой сын стал последним, хочу, чтобы больше никто не оказался нам моем месте. Чтобы в этот раз преступники заплатили за всё и за всех.