А сейчас она хотела одного: чтобы Крымов, который вскоре должен был появиться здесь, увидел Юлю либо в постели с Берестовым, либо выглядевшую так, словно они только что оторвались друг от друга, а потому их лица должны нести на себе печать умиротворения и легкого стыда за то неземное наслаждение, которое они минуту назад подарили друг другу. Юля и Игорь Николаевич.
Собравшись с духом, она сказала об этом Берестову.
– Куда приятнее было бы это не имитировать… – вздохнул Игорь Николаевич, отправляясь в ванную. – Но желание женщины для меня – закон… Если вы не возражаете, я после душа прилягу. Если вдруг я усну, то вы меня разбудите, хорошо? Будут еще какие-нибудь инструкции?
Юля не знала, куда деться от стыда…
Она и сама слегка задремала, как вдруг далекий стук в дверь, находящуюся в самом начале апартаментов, привел ее в чувство.
– По-моему, стучат…
Берестов, очнувшись от сладкой дремы, накинул тяжелый купальный халат, полагавшийся проживающим здесь постояльцам, и торопливо двинулся по направлению к двери.
Пока он отсутствовал, Юля дотянулась до маленького зеркальца, лежавшего в изголовье, и взглянула на свое отражение. Ее первой мыслью, пока она еще себя не видела, было достать из сумки румяна и кисточку, чтобы успеть до прихода Крымова «разрумяниться» и даже вспотеть, имитируя хотя бы цветом лица прерванную или закончившуюся глубоким удовлетворением близость. Но, обнаружив, что после услышанного ею стука в дверь от волнения ее лицо и вправду стало напоминать майский редис, отложила зеркало и замерла, прислушиваясь к доносившимся из-за двери спальни голосам. Разговаривали двое мужчин. Крымов и Берестов. Затем послышались приближающиеся шаги, и в спальню вошел с невыразимой радостью и растерянностью на лице Берестов. Так выглядят люди, выигравшие в Спортлото миллион рублей.
– Юля, одевайся, ты себе даже представить не можешь, кто к нам пришел… И это все она, Щукина. Я знаю… Это она организовала нашу встречу… Господи, да что же ты так на меня смотришь, или не слышишь, что я тебе говорю?! Хочешь, я тебя ущипну?! Но это правда, я не разыгрываю тебя. Ну же, вставай, солнышко, он хочет тебя видеть…
Но Крымов уже стоял за его спиной и немигающим взором рассматривал ее, расхристанную, розовую и мягкую, как бархат, соблазнительную, нестерпимо чужую, уже давно не принадлежащую ему, и на глазах бледнел от охватившей его ревности. Он, собственник, не хотел верить в то, что видел.
Юля же, поднявшись и прикрывшись шелковой зеленой простыней, так же молча рассматривала его. Серый плащ, серое в малиновую крапинку кашне, твидовые темные брюки, черные, змеиной кожи башмаки – «француз недобитый».