– Ты испытывала к нему эти чувства и прежде, до того, как Левы не стало? – Земцовой нелегко дался этот вопрос.
– Не знаю… Леву я любила, у нас с ним было все хорошо. Не забывай, что он был моим первым мужчиной… Но между нами с самого начала сложились отношения учитель – ученица, понимаешь?
– Это из-за возраста?
– Из-за всего. Он вообще учил меня жить. И любить. Он делал все нежно, никогда меня не торопил, и я очень благодарна ему за это.
Говоря это, она имела в виду физическую любовь, подумала Юля. Тогда понятно, почему она «терпит» рядом с собой темпераментного и молодого Рената. Это разные отношения, разные типы мужчин, и, видимо, она предполагает совершенно другой секс. Но если раньше ей и в голову не приходило испытать влюбленного в нее Рената, переспав с ним, потому что у нее был Лева, которого она любила другой любовью, то теперь, овдовев и чувствуя, как Ренат стремительно приближается к ней, она, быть может, хочет этого. И даже похороны, которые должны состояться через несколько часов, не отвлекают ее от этой мысли, от этого желания.
Юля улыбнулась своим мыслям и предположениям.
– Пойдем спать… Хочешь, я дам тебе пижаму? У меня есть новая, в розочках…
С похорон Британа возвращались втроем: Земцова, Шубин и Женя Жукова. Все думали об одном и том же: почему почти никто не пришел проститься с Левой Британом?
– Ренат разорвет напополам секретаршу, – сказала Женя. – Я слышала, как он разговаривал с ней по телефону, как орал на нее, спрашивал, кто ей сказал, что похороны шефа переносятся с пятого на шестое октября.
– Да, тут явно кто-то поработал, чтобы сорвать похороны, – даже Шубин казался искренне удивленным. – Выходит, кто-то позвонил вчера секретарше от имени вдовы и сказал, что похороны состоятся не пятого, а шестого… Очень странная история. Вы видели, некоторые из его сотрудников подъехали в самом конце отпевания, наверно, кто-то им все-таки сообщил… Но почему? В чем смысл? Может мне кто-нибудь ответить?
– Понятия не имею, – задумчиво протянула Земцова, кутаясь в черный теплый шарф. – Зато я немного успокоилась за Наташу. Она все-таки поехала на кладбище, но держалась отлично. И правильно, что была в очках. К чему демонстрировать опухшие от слез и бессонницы глаза? Хотя вы правы, и показываться-то было некому. Практически никто из близких его друзей не явился… А ведь его все так любили, так уважали. И вот поди-ка… Зато для Наташи все прошло спокойно. Она до последнего вела себя безукоризненно, только в самом конце, видимо, голова закружилась, и Ренат успел подхватить ее под руки…