В 1856 г. в долине Неандерталь ломали скалистый известняк, полный трещин и небольших пещер. Когда во время работ наткнулись на небольшую пещеру, называемую фельдгоферской, и со дна начали убирать глину, нашли большие и мелкие кости, которые вместе с глиной падали с довольно высокого откоса на дно долины. Скелетные остатки, которые сохранил владелец каменоломен, попали в руки эльберфельдского учителя средней школы Иогана Карла Фульротта. Всего сохранилось 14 частей скелета: верхняя часть черепа (наиболее ценная в научном отношении), обе бедренные кости, плечевые и локтевые кости, правая лучевая кость, часть левой безымянной кости таза, обломок лопатки, обломок правой ключицы и пять обломков ребер.
Ученые проявили очень большой интерес к находке этого скелета из Неандерталя, прежде всего потому, что Фульротт, а после него и Шаафгаузен, весной 1857 г. на съезде естествоиспытателей и врачей в Бонне, провозгласили наиболее правдоподобным мнение, что это какой-то вымерший тип человека. Их сообщение произвело потрясающее впечатление на участников съезда, потому что они впервые были поставлены перед проблематикой истории развития человека, в то время как все тогда верили, что он сотворен богом. Смущение было так велико также и потому, что в то время не было еще издано знаменитое произведение Чарлза Дарвина „О происхождении видов“: оно вышло только в 1859 г., и изложенным в нем учением о естественном развитии живых существ вызвало целую революцию в тогдашнем естественнонаучном мышлении. Дарвинская теория эволюции произвела полный переворот в биологии и дала новое направление исследованию живой природы.
БОРЬБА ЗА ПРИЗНАНИЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ НЕАНДЕРТАЛЬЦЕВ В ПРОШЛОМ
Первоначальное потрясение и нерешительность в отношении остатков человеческого скелета из Неандерталя быстро сменилось острыми научными дискуссиями. К сожалению, следует признать, что было мало ученых, которые приняли сторону Фульротта и Шаафгаузена. Гораздо больше было тех, которые упорно отрицали возможность того, что кости из Неандерталя могут быть остатками древнего человека. Предполагали, что острый спор о костях будет окончательно решен в 1872 г., когда эти скелетные остатки изучил профессор берлинского университета Рудольф Вирхов, который в то время относился к самым известным ученым в своей области — патологии — и был вообще признанной знаменитостью. На берлинском съезде антропологов Вирхов во всеуслышание провозгласил, что речь идет о каком-то отдельном скелете бедного одиночки с многочисленными болезненными изменениями в костях; что это будто бы скелетные остатки старика, который с молодости болел рахитом, а в конце жизни — тяжелой подагрой. Поэтому нельзя будто бы считать скелет из Неандерталя видом какой-то примитивной человеческой расы, а следует смотреть на него как на одиночную находку старческого скелета, у которого форма костей изменена вследствие тяжелой болезни. Противники взглядов на развитие человека сияли и очень радовались, что известный Вирхов блестяще разбил их противников.