Со вздохом она отстранилась и прерывисто вздохнула. Он поднял голову и посмотрел на нее.
– Мне кажется, милорд…
– Кортни, – прошептал он, наклоняясь, – сегодня не надо рассуждать. Отдадимся чувству.
Их губы сомкнулись, и она не успела запротестовать.
Этот поцелуй был жестким и требовательным. Его руки лежали у нее на бедрах, крепко сжимая их. Они оба едва сдерживали свой пыл.
Такого дикого желания Кортни не испытывала никогда. Оно бушевало в ней, от него она чувствовала слабость и необходимость прильнуть к Рори. Она слышала, как стучат их сердца, ощущала теплоту его дыхания, когда он целовал ее лицо. Наконец она вздохнула и поднесла свои губы к его губам, чтобы отдаться одурманивающему поцелую.
Сладость эля на его языке возбуждала ее, сила его рук приводила в трепет, от его поцелуя она возносилась все выше и выше.
Рори не ожидал от себя такой неистовости. Он не был новичком в искусстве страсти, но никогда прежде желание не охватывало его с такой первобытной силой. Нет, надо бежать, немедленно, пока не поздно. Но этого он был сделать не в силах. Еще один поцелуй, еще мгновение подержать ее в своих объятиях. Он продлил это мгновение, ощущая ее губы на своих. Затем поднял голову и заставил себя сделать шаг назад.
Оба были потрясены своим поведением и не хотели этого признать. Кортни едва держалась на ногах. Стараясь стоять прямо, она встретилась с ним взглядом.
Чтобы не показать, как у него дрожат руки, Рори схватился за двери ее покоев и распахнул их.
– Спокойной ночи, миледи, – низким голосом произнес он. – Это был незабываемый вечер.
– Милорд. – Она прошествовала мимо него и остановилась в раскрытых дверях, высокомерно подняв голову. – Спокойной ночи.
– Что бы там ни было, – промолвил он напоследок, ухватив Кортни за руку и сжимая ее, как тисками, – утром мы потолкуем начистоту.
Когда же она попыталась вырваться, он зажал ее подбородок между пальцев, заставив посмотреть ему в глаза.
– Вы слишком долго избегали моих вопросов, – сурово сказал он.
Она, не дрогнув, встретила его взгляд.
– Что ж, можно и потолковать.
Затем повернулась, и дверь за ней захлопнулась. Рори почувствовал такую слабость, что на минуту оперся на стену.
Он должен овладеть ею. И дело вовсе не в обольщении. Эта женщина мучила его, как мучает голод или жажда.
И все же… он знал, что леди Торнхилл вовсе не та, за кого себя выдает. Когда он узнает правду, сохранит ли он ее тайну? Или посчитает делом чести открыть эту тайну королю?
Он шел, прищурившись вдоль плохо освещенного коридора. Берегись, Макларен, предупреждал он себя. Леди весьма непроста. Возможно, ты встретил себе ровню.