– Слушаюсь, ваше величество. До утра.
– Спокойной ночи, Кортни.
Королева заторопилась во дворец, а Кортни осталась стоять одна в саду.
* * *
– Спасибо. Оставь поднос здесь. – Кортни жестом указала служанке на столик перед камином.
Впервые она проводила вечер в полном одиночестве. Когда служанка вышла и закрыла за собой дверь, Кортни подумала, что сможет поесть в свое удовольствие без устремленных на нее назойливых взоров придворных. В первый раз с тех пор, как она стала выполнять обязанности фрейлины, ей не нужно переводить каждое слово королевы под игривые улыбки мужчин, глядевших на нее как на сладкий пирожок, которым не мешало бы угоститься.
Взяв кубок, она попробовала эль – он был еще холодным, так как его недавно принесли из королевских погребов. Выпив до дна, она вытерла губы льняной салфеткой и вспомнила моряков с «Ястреба», которые опрокидывали кружки с элем и вытирали пену на губах рукавами.
И тут же ее охватила такая острая тоска по дому, что у нее сжало горло.
Она ничего не знала о Бони и о других. Им, скорее всего, запретили давать о себе знать так же, как ей запретили общаться с кем бы то ни было из ее прошлой жизни.
Кортни попробовала еду и отставила ее в сторону. Всю жизнь она была одна, отгороженная ото всех.
Услышав какой-то шум у окна, она подошла взглянуть. Бледный свет луны проникал через открытое окно, окутывая комнату золотистым светом. Мириады звезд сверкали в ночном небе. Подняв лицо к небесам, она вздохнула и онемела от изумления, когда темная фигура вскарабкалась на балкон и появилась перед ней.
– Как вы смеете…
Слова застряли у нее в горле – чья-то рука закрыла ей рот. Она не успела отпрянуть и очутилась прижатой к крепкой, как стена, мужской груди. Глаза ее округлились от изумления, когда человек разжал ей рот.
– Рори!
– Да, миледи.
– Что вы здесь делаете? Он засмеялся:
– Хочу составить вам компанию. Не следует проводить в одиночестве такую прекрасную ночь.
От его близости сердце у нее бешено забилось.
– Откуда вам стало известно, что я в одиночестве?
– Мне сказала Генриетта Мария. Королева, судя по всему, сочувствует любовникам.
– Но мы не любовники, Рори Макларен. – Чтобы подчеркнуть свои слова, Кортни освободилась от его рук и отошла в глубь комнаты, надеясь на расстоянии сохранить ясность мысли.
– Мы могли бы ими стать.
От нежности, прозвучавшей в его голосе, она затрепетала.
– Этого никогда не будет, – твердо сказала она.
– Но почему, Кортни?
– Потому, что мы принадлежим к разным странам и обязаны сохранять верность разным монархам.
– Но те, кому мы обязаны сохранять верность, поженились, а наши страны образовали союз. Мы можем сделать то же самое.