Вернувшись к себе, Джемма первым делом вытерла слезы и дрожащими руками поставила чайник. Она чувствовала себя несчастной. Ей до смерти хотелось выпить чашку настоя ромашки, чтобы успокоить нервы.
Она не могла здесь больше оставаться.
Завтра она покинет Стратмос, на первом же пароме… даже если нарушит контракт и поставит под удар свою профессиональную репутацию.
Ей и в голову не приходило, что она растает от одного прикосновения Анджело Аполлонидеса, что будет прижиматься к нему и пожелает, чтобы он ее целовал.
О, боже! Как она попала в эту переделку? Джемма в смятении провела по волосам дрожащими пальцами.
Ей нужно было взять себя в руки. Она попыталась проанализировать, что произошло там, в тени деревьев. Ну, хорошо, она его спровоцировала. Умышленно. Но она не ожидала, что он отреагирует так неистово, что будет действовать так быстро. Ее поразил этот потрясающий поцелуй… и то, что за ним последовало.
Анджело оказался гораздо опаснее, чем она думала.
Когда чайник закипел, она достала из шкафа чашку, положила в нее чайный пакетик и залила его кипятком.
Зачем она его провоцировала, так при этом рискуя? Чего надеялась добиться? Почему ей хотелось доказать Анджело, что он в ней ошибается?
Она поставила на стол кружку и взяла со стола фотографию. Как это напоминало семейную идиллию! Мама и папа, а между ними – их улыбающаяся взрослая дочка на фоне розовых кустов. Ее глаза снова наполнились слезами. Джемма затосковала по доброте и здравому смыслу матери. Она взглянула на часы. В Новой Зеландии уже наступило утро. Она взяла трубку и набрала знакомый номер дома, где провела детство.
– Алло?
Несмотря на расстояние, она ясно расслышала голос своей матери.
Джемма проглотила ком в горле.
– Это я, мама.
– Дорогая, я так рада, что ты позвонила! Я очень о тебе беспокоилась!
– Мне следовало позвонить раньше. Но ты знала, что я должна была приехать на остров.
– Да. Это тебе помогло?
– Не знаю, мама. Я в таком смятении! – Но завтра все закончится. Она уедет… и больше никогда не увидит Анджело Аполлонидеса. Это к лучшему… даже если и означало, что она никогда не узнает правду. – Как папа?
– У него все в порядке.
– Нет, я имею в виду, как он относится к моему отъезду на Стратмос? Когда я уезжала, он был очень расстроен.
Ее мать вздохнула.
– Он беспокоится. И снова начал вспоминать о смерти твоей сестры. Он боится за тебя.
– Скажи ему, что у меня все в порядке и что я люблю его.
– Он снова проходит курс терапии. У него депрессия, но врач говорит, что худшее уже позади. Для него, как и для тебя, тяжелее всего – не знать причину смерти Мэнди.