Отсюда приходится сделать вывод, что у Сен-Жермена не было долговременных связей. Наверняка многочисленные разъезды не оставляли ему для этого досуга, и можно предположить, что он довольствовался случайными, тщательно окутанными тайной интрижками, хотя, возможно, гораздо более редкими, чем можно предположить, — человек, который так явно заботился о своем здоровье, не подвергал бы себя опасности подхватить дурную болезнь от доступных женщин, как их тогда называли.
Это довольно разумное объяснение. И все же остается сомнение, поскольку Сен-Жермен, похоже, и тут что-то скрывает. Этот отказ от всякой привязанности, кроме той, которую он, по его словам, питал к своей матери (отца он не упоминал никогда), и его полное воздержание от всякой сексуальности в эпоху, когда половая распущенность была делом обычным, наводит на мысль о некоей ментальной кастрации, если не об отвращении к сексу. Какова же может быть причина этого? На ум приходит гипотеза о преждевременном сексуальном опыте, достаточно сильном и продолжительном, который оставил у него гнусные воспоминания о любовных забавах.
Она согласуется с приведенной выше гипотезой о несчастном детстве и юности.
Его отказ от одной из сторон своей природы представляется результатом такого знакомства с сексом, в котором ему была отведена пассивная, принудительная и травмирующая роль.
Однако этот отказ кажется также тесно связанным с его богатством. Не потому ли Сен-Жермен не мог открыть, кто он на самом деле и откуда взялось его богатство, что одно было неотделимо от другого? Весьма вероятно, что именно по этой причине он и не женился, хотя выгодных партий наверняка хватало. Ведь в таком случае он был бы вынужден сбросить маску и признать свое состояние незаконным.
Больше всего современников поражало в богатстве Сен-Жермена небывалое множество драгоценных камней: алмазов, рубинов, сапфиров, опалов, жемчуга; он разъезжает по Европе, словно ювелирная витрина, унизывая алмазами все свои пальцы, а как-то вечером явился в Версаль в башмаках, пряжки которых ювелир короля Гонто оценил в 200 000 ливров.[66] Быть может, это и преувеличение, но пряжки, видимо, были все-таки замечательные.
Попутно: такое выставление своего богатства напоказ выдает определенное бахвальство, типичное для жаждущих реванша.
Остается выяснить происхождение этих камней. Создается впечатление, что Сен-Жермену удалось то, что сегодня назвали бы ограблением века.
Мемуарист того времени Гораций Уолпол и многие другие, говоря о возможных источниках этого богатства, упоминают, что Сен-Жермен якобы очень выгодно женился в Мехико и сбежал в Константинополь.