Но полицейские преградили ей путь. Между нею и Коулом встала, словно непреодолимая стена.
Между двумя высокими полисменами Коул казался ниже ростом. Лицо его как-то заострилось, и взгляд сделался пронзительным, как у коршуна. Он не отводил глаз от ее лица.
– Ты все еще здесь? – спросил он.
Ей нужно было сказать ему так много! Что она любит его. Что она его выручит. Но вырвалось у нее совсем другое:
– Коул, что происходит? Скажи, это ведь ошибка?
Она не могла преодолеть стены, которой отгородился от нее сам Коул. Он выглядел пристыженным, сердитым и виноватым.
– Поезжай домой.
Эви даже не догадалась позвонить в отель. Она не знала, где будет ночевать. Эви знала только одно: никуда она не поедет.
– Без тебя я не уеду.
– Уезжай!
Она словно не слышала его. Подступила ближе, заглянула ему в глаза.
– Как твое имя?
– Коул Крик, – ответил он совершенно бесцветным голосом.
– Кристофер Рейне, – уточнил один из полицейских.
– Мое имя – Коул Крик! – повторил Коул. – Я поклялся, что не буду больше носить имя Рейне.
– Потому, что это имя вашего отца?
– Я оставил все это позади.
– Он сбежал, – сказал другой полисмен. – На его имя выписан ордер на арест.
– Это произошло через три дня после того, как я покинул штат! – отрезал Коул. – Я даже не знал о его смерти, пока не попал в Небраску.
Эви не знала, что говорить. Она не знала, что сообщил им Коул, и боялась сказать что-нибудь, противоречащее его словам.
Осознав, о чем она думает, Эви резко выпрямилась и вскинула голову. Человек, которого она любит, не может врать! Он сказал правду. И бояться ей нечего.
«Но ведь он не сказал тебе своего настоящего имени», – напомнил ей внутренний голос.
Она обратилась к Коулу.
– Ты говорил, что добирался из Техаса в Небраску полгода.
– Это правда. А в Небраске меня ждало письмо от матери, из которого я узнал, что отец умер.
– Это ты его убил! – встрял в разговор Китридж.
– Он бил мою мать. Я его ударил.
– Хорошо ударил!
– Я должен был остановить его.
– Раз и навсегда?
– Я его ударил. Он упал. Когда я уходил, он был жив.
– А через три дня он умер от сердечного приступа, – сказал Китридж. – И хирург сказал, что это было напрямую связано с тем, что ты его ударил.
– Я его ударил только один раз, – снова повторил Коул.
– Ну, да, и травма вызвала сердечный приступ. И, кстати, это тоже считается преступлением.
– Тогда почему его не арестовали за то, что он бил мою мать?
Китридж надменно пояснил:
– Причинение телесных повреждений, влекущих за собой смерть, тоже считается уголовным преступлением!
– Не я же устроил ему этот сердечный приступ! – взорвался Коул.