— Это все?
— Что касается его физического состояния, да. Но… Психическое состояние вашего пилота внушает мне опасение. Скажите, вам прежде доводилось наблюдать его таким, как сегодня?
— Один раз. Когда мы впервые с ним встретились.
— И что, тогда он тоже испытал какое-то потрясение?
— Думаю, да.
— А вы знали, что он проходил курс реабилитационной терапии?
— До сегодняшнего дня — нет.
— Вам что-нибудь известно об этом методе?
— Только то, что его применяют вместо тюремного заключения в тех случаях, когда суд считает возможным смягчение преступных наклонностей осужденного до такой степени, что он не будет представлять опасности для окружающих.
— И все? А что вы знаете о приемах, используемых во время проведения терапии?
— Боюсь, ничего.
Феррил задумчиво почесал подбородок, будто гадая, следует ли посвящать Кайли в детали, потом решился.
— Капитан, практика реабилитационной терапии основана на теории, которая заключается в следующем. Большинство преступников не считают себя виновными в совершенных ими правонарушениях, или, выражаясь точнее, они считают, что у них были «уважительные» причины для совершения преступления. Задача терапевта, таким образом, состоит в том, чтобы вызвать, стимулировать у осужденного это чувство вины, причем на значительно высоком уровне, дабы удержать его от совершения противозаконных действий в будущем. Я не буду вдаваться в подробности, но терапевты обычно применяют препараты, снижающие сопротивляемость человека к внушению, после чего следует серия сеансов гипноза. Хороший терапевт способен добиться фантастических результатов, менее опытный врач, однако, может превратить сеансы в бесконечный марафон, когда пациент отчаянно пытается уцепиться за свои воззрения и духовные ценности, а терапевт безжалостно, вырывает их у него. Мне приходилось встречаться с несколькими людьми, с которыми проводили терапию неквалифицированные медики. Люди эти приходили к осознанию своей вины, но расплачивались за это своей индивидуальностью. Их освобождают из-под стражи, они находят работу, но всем, кто знал их до терапии, они кажутся не более чем пустыми оболочками их прежних личностей.
— Вы хотите сказать, что именно так произошло с Грегом?
— Не могу утверждать с полной уверенностью, но похоже на то, Капитан. Больше всего меня настораживает такой факт: Лукас даже не пытался обороняться, когда на него напали. Вы видели кисти его рук? На них нет ни единого синяка или ссадины. Такое поведение ненормально для здорового, сильного мужчины.
— Может, его атаковали неожиданно, оглушили и он не успел защититься?