На самом деле ничего нет. Нет Заката и нет Рассвета, нет Запада и нет Востока. Есть я. Страдающая точка в дурной бесконечности. Меня придумал Эртайс, чтобы я снова мог придумать его, молиться ему, позволить ему родиться в следующем мире, чтобы он мог страдать, молиться мне, победить себя и придумать меня, чтобы я страдал и молился, и придумал его… Мы лепим друг друга по образу и подобию своему, потому что не можем помыслить иного, потому что мы недостаточно безумны, чтобы создать себе истинно божественного бога, мы тщимся создать Абсолют, но Абсолют идеален, а идеал недостижим; и когда начинается воплощение, овеществление, мы сразу срываемся с лезвия бритвы, нам не хватает ни мощи реального хладнокровного восприятия, ни огня священного безумия, мы рвемся к гармонии, мы ищем точный баланс между пылающей страстью и холодным бесстрастием… но Силы, Силы нам не хватает!.. и Разума не хватает тоже, мы наивно смешиваем в одном сосуде все, что удается украсть из собственных снов, мы воображаем себе некие Весы, на одной чаше коих Лед, а на другой — Пламень, но когда наши жалкие огоньки и ледышки смешиваются воедино, то получается тепленькая мутная водичка, в которой плавают убогие огарочки, и великолепная идея Абсолютных Богов с презрением отворачивается от этой ничтожной плоти… нет Бога в теплом бульоне. Богу противна эклектика, он ее отвергает. Тепло не есть ни жар, ни холод, и оно так же точно отторгает пресуществленные крайности. Бог презирает тепленькую жижицу, и она отвечает взаимностью, ей не нужен Бог. Хватит с нас жидкого бульона, уже хватит, мальчики и девочки, на всех хватит и больше не надо, не надо… Но мы не можем ничего иного, и сами законы мироздания не позволяют иному существовать, а мы изменяем эти законы, снова и снова, или хотя бы пытаемся изменить, каждый день, каждое утро, каждый Рассвет… Следующий день не будет похож на предыдущий. Мы изменим мир. Мы изменяем миры… или нам только кажется, что мы их изменяем? Возможно, наверно, вероятно, скорей всего меняемся мы сами. И мы будем меняться снова и снова, мы будем сниться друг другу вечно, я и Эртайс, потому что мы не умеем иначе.
Мы будем жить, мой бог, будем жить и не умрем, а жизнь терпелива, она может и в теплом бульоне… она зарождается везде, теплый бульон — это славное и уютное гнездо для жизни, и рано или поздно она все-таки расщепит собственное тепло на «горячо» и на «холодно»… но до тех пор будут только отражения огня меж двух ледяных зеркал, бесконечный коридор, куда засасывает наши души, и мы с Эртайсом будем вечно отражать друг друга, вечно, вечно! О, никогда! Не хочу больше. В этом нет смысла. Нет истинного света. Все чушь. Ничего нет, только бред безумного бога.