— Ну ты странный. По уставу ложи гроссмейстер — карающая длань правосудия. Все радостно прыгнули в обряд Единения, тут я его и вывернул наизнанку. Самый простой способ, чтоб никто не догадался и не попробовал воспрепятствовать. А если бы я взял кого-нибудь другого в преступники, тебе пришлось бы участвовать в Единении, и схлопнулся бы ты со всеми под меня. Так что обвинил я именно тех, кого нужно было оставить.
— Тебя могли прослушать, — заметил Этерно. — Или просветить. Вот шуму было бы! Заговор гроссмейстера против всей Коллегии!
— Во-первых, Клосс, заговор власть предержащего — пусть даже одного против всех — это уже никакой не заговор, а просто произвол властей, фыркнул Альрихт. — А во-вторых, я две недели ни о чем не думал.
— Как не думал? — поразился Клосс.
— Очень просто. Раскрылся настежь, перешел на чисто чувственное восприятие мира, и отдал рассудок на растерзание эмоциям. Ни на одной мысли больше чем на секунду не задерживался. Как щепка в водовороте, ужас! — Альрихт поежился. — Чуть с ума не сошел. Но выдержал. Зато теперь, наверное, сойду точно. Ох, ребята, какая это сильная штука! Но страшная. Я вот только что сам себе в глаза смотрел. Обалдеть! И Силы слишком много, тоже страшно с непривычки. Я ведь никогда с большими потоками не работал, теперь немножко чумею. Знаете, чувствуешь себя едва ли не всесильным. Тут вам будет легче, если…
Гроссмейстер замолчал.
— У тебя словесный понос, — меланхолично сказал Клосс.
— А ты думал? Две недели выговориться не мог, не думал, не слушал, все как в тумане… черт, а теперь все троится и четверится, и перед глазами пляшет… я их заставляю с закрытыми глазами стоять, потому что если я еще раз наши затылки увижу, я точно рехнусь. Сразу.
— А где нам будет легче? — спросил любопытный Морена.
— Что — легче? — не понял Альрихт.
— Ну, ты начал что-то про Силу, а потом сказал, что нам будет легче. И замолчал. То есть оборвался.
— А-а, — Альрихт потряс головой, как будто пытаясь вытряхнуть воду из уха. — Ты привык работать с Силой, Ирчи, у тебя ее уже много. Как ты Нерваля врезал, когда тебя скручивали… — гроссмейстер засмеялся.
— Хотел бы я на тебя посмотреть, — обиделся Морена. — Хватают и тащат, обзывают гадостно, кто-то меня еще ногой стукнул… в буквальном смысле. Рук им было мало, понимаешь…
— Это от нехватки мозгов, — задумчиво сказал Альрихт. — Да, так я о чем говорю — тебя мощный поток, наверное, не так ошеломит. Ты и сам умеешь накапливать много энергии. И пропускать ее через себя. А я раньше пробовал только с тем, что в аккумуляторах накопится, да сколько там в тех аккумуляторах… — он грустно помолчал, вспоминая что-то. — Слушай, что я тебя спросить хотел: как на старосенейском твое имя будет? Ирсей?